– Ну, что? Накурилась? – Медсестра явно почувствовала себя главной в небольшом кабинетике, с белыми стенами и мебелью.
– Ага, сто-пятьсот раз.
Мерное постукивание каблуков трудно было не узнать с первого раза. Многострадальная дверь распахнулась за секунду, а слой эмалевой краски обзавёлся мелкой россыпью новых трещин.
Свежий воздух, принесённый с собой Фаиной Алексеевной, охладил щёки, но всего лишь на секунду. Всегда стеклянные голубые глаза матери, сейчас бешено осматривали Кристину, вслед за ладонями, бережно прощупывающих кожу на предмет ушибов и ран. Она всегда так переживала за дочь, лет с пяти. Тогда Кристина пришла домой с ног до головы испачканная в грязи луж.
– Всё с ней в порядке. Вам бы за ней присматривать лучше.
Медсестра подставила Фаине Алексеевне журнал с толстой чёрной ручкой внутри.
Выведя Кристину из кабинета медсестры, грозная мама сложила руки на груди, всем своим видом ожидая от дочери чистосердечного признания.
– Что?
Стеклянный взгляд начинал раздражать, голова ещё кружилась, будто Кристина чересчур сильно раскачалась на качелях, а тревожное чувство в желудке, напрашивалось стать ощутимым и наглядным, но Кристина знала наверняка – ещё пара минут и пройдёт.
– И когда ты начала?
– Серьёзно, ты ей поверила?! – Злость внутри гордым оленем поднимала голову. – У неё самой халат прокурен, до одури!
– Дыхни. – мама стояла на своём и была такова.
Кристина наклонилась к её лицу и резко хлопнула в ладоши. Этот жест безотказно действовал на всех – заставляя испуганно вздрогнуть.
Под крики собственного имени и требования остановиться, Кристина добралась до кабинета, где должен был проходить урок, но прежде, чем она открыла дверь, её открыл мальчишка из начальных классов. Он удивился не меньше Кристины, наткнувшись на старшеклассницу, но только быстрее зашагал по направлению к туалету.
– У вас биология в тридцатом. По дороге домой поговорим.
Кристина проводила удаляющуюся фигуру Фаины Алексеевны взглядом, но в самом конце, из-за поворота показался Лоренц и лицо женщины, до этого холодно-отстранённое, показало тёплую улыбку.
По всему телу прошёлся озноб, и Кристина вмиг скрылась с этажа, лишь бы не видеть. Ни мать, подобревшую, как по щелчку пальца, ни Лоренца, ещё более странного типа, с какого-то пеня ставшего лже-учителем.