Идти по лесу под пылающим звездопадом, предвещающим, согласно древним поверьям, большое счастье, было легко и радостно. Только мысль о скором наказании омрачала дорогу, уже не казавшуюся страшной.
– Мы ни в коем случае не должны говорить отцу, куда ходили, и уж тем более что видели, – напутствовала подругу королевская дочь. – Пусть все думают, что мы, как всегда, без спроса сбежали к тебе в деревню и нечаянно заблудились в лесу.
– А как же эти трусливые пажи? – забеспокоилась Джанет. – Вдруг они скажут?
– А мы нажалуемся на них первыми, – поучала сестру Элва. – Мы сами скажем отцу, что они обзывали нас трусишками, потому что мы наверняка побоимся пойти ночью одни к Бродячим Камням, и тогда этих заговорщиков непременно накажут! А нас… нас пожалеют, похвалят за храбрость и накормят сладостями. Ну-ка, поцелуй меня за такую выдумку, сестра! – и Элва подставила Джанет свою розовую детскую щёку.
Джанет много раз подряд чмокнула Элву, а потом ещё долго восхищённо смотрела на неё. Сама она никогда не догадалась бы так ловко обмануть Короля, а заодно и напакостить ненавистным мальчишкам за то, что они отказались поддержать их затею.
Вскоре издалека послышались пронзительные звуки охотничьих рогов. Сёстры встрепенулись, жадно прислушиваясь к стремительно приближавшемуся топоту копыт и мужским голосам, окликающим по именам то дочь Короля, то дочь бедного пахаря.
– Это нас… нас ищут! – воскликнула, мгновенно просияв, Джанет. – Значит, нам больше не придётся одним ночевать в лесу!
– Ты помнишь, что говорить отцу? – со всей строгостью спросила у неё Элва.
– Ещё бы!
– Тогда побежали!
Элва подмигнула Джанет, та понимающе кивнула, и сестры, отчаянно причитая и совершенно искренне пытаясь рыдать, устремились навстречу отряду королевских рыцарей.
Несмотря на то что Король велел высечь мальчиков-пажей, поверив по отцовской привычке любимой Элве, их затея в его представлении вовсе не оставалась невинным проступком. Гневно поговорив с сёстрами, Владыка решил, что самое лучшее и справедливое, на что он способен, дабы лишить проказниц дальнейших соблазнов, – это разлучить свою дочь с дочерью землепашца, причём на весьма длительный срок.
Сам по себе побег из дворца, не будь он сопряжён с запретной для всех дорогой к Бродячим Камням, не заставил бы Короля идти наперекор древнему обычаю. Ведь братья и сёстры по времени рождения с древнейших времён считались родственниками более близкими, нежели по крови, и их исконное, предопределённое самой судьбою родство являлось величайшим из всех существующих благ.