Сияна
Я натянула на голову одеяло, пытаясь спрятаться от шума. Уж лучше жар, чем бесконечный говор соперниц. Солнце едва взошло, а девушки уже неустанно обсуждали события минувшего вечера.
– Кто бы мог подумать! – восклицала Тана, заглядывая в зеркало. – Князь выгнал Бланку Заславскую! Да, она не так хороша собой, как я, – не без гордости заявляла девушка, – но ее отец – князь Заславский – один из самых влиятельных людей в нашем государстве!
– Томашу влияния не занимать, – усмехнулась Вера, оттесняя Тану от трюмо. – Ему нужна красивая и умная невеста, которая не ударит в грязь лицом.
– Тогда не понимаю, как здесь оказалась ты! – уколола ее в ответ Тана, закалывая длинные волосы шпильками, украшенными россыпью янтаря.
Вера бросила на соперницу гневный взгляд, но промолчала.
– А мне интересно другое, – протянула Цана, поглаживая бронзовые от загара пальчики, – почему князь не избавился от нее? – небрежно махнула рукой в мою сторону, даже не удостоив взгляда.
Вчера мне удалось остаться. Отбор кроме Бланки покинула еще одна девушка, имени которой я не запомнила. Меня же эта участь пока миновала, как и моих соседок по комнате.
Колючие взгляды устремились на меня. Я поежилась под ними. Лишь от Анисьи я не чувствовала враждебности.
– Танцевала она как дворовая девка! – подтвердила Тана. – Я сама видела.
– Кажется, эльенту придется покупать новые сапоги, – рассмеялась Вера и сестры тут же подхватили.
Я отбросила одеяло в сторону, подскочила с кровати и спешно стала натягивать платье. Взгляд то и дело падал на магический шар, в котором, казалось бы, разместилась целая вселенная. Красиво и одновременно страшно. Словно всевидящее око он неустанно следил за каждым моим шагом, преследовал даже во снах, не стыдясь своего любопытства.
– Ты же говорила, – протянула Вера, подойдя ко мне ближе, – что князь тебя не интересует? Почему не поступила вчера также, как Бланка? Одного твоего слова было бы достаточно, чтобы никогда больше не видеть лица Томаша, – добавила она. Пальцы ее стиснули мой подбородок и заставили взглянуть ей в глаза. Там плескался океан обид и море неприкрытой ненависти.
Я стиснула зубы. Лицо мое будто окаменело.
– А что тут непонятного? – вновь вмешалась Цана. Голос ее был словно сладкий мед, но в речах чувствовался вкус полыни – горький и терпкий. – До княжны наконец-то дошло, что теперь у нее за душой нет ни гроша. Вот и цепляется за свой последний шанс.