– Никаких манипуляций не было, – строго подтвердил стоявший рядом со мной охранник.
– Я оскорблена этим обвинением в мошенничестве! – нахмурилась я. Камень под моей ладонью полыхал всеми оттенками красного. – Ваша честь, мне показалось или прокурор обвинил вас в том, что вы плохо подготовили к заседанию судебный реквизит, не проверив его исправность? – подлила я масла в огонь.
Глаза судьи угрожающе прищурились, убивая прокурора взглядом.
– Ваша честь, нет-нет, меня все неправильно поняли! – на лбу «орла» выступила испарина.
– Я принимаю ваш протест, адвокат. И назначаю прокурору штраф в размере миллиона рейнов в государственную казну и двух миллионов – на счёт леди Лиры Оникс, для возмещения свидетельнице причинённого ей морального ущерба.
Этот пухляш уже начинает мне нравиться.
По залу пронёсся возбуждённый шёпот, а у «орла» глаза вылезли из орбит.
Посмотрела на адмирала и увидела в его взгляде неподдельную благодарность, изумление и даже восхищение – то самое, когда родитель наблюдает, как его ребёнок совершает что-то невероятное.
– Если прокурору нужны доказательства исправности артефакта, давайте проверим. Например, я озвучу заведомо ложный факт. И посмотрим, что произойдёт, – предложила я.
– Хорошо, – согласился судья. – Леди Лира Оникс, ответьте на вопрос: какого цвета волосы у прокурора?
– Розовые, – заявила я без запинки.
Зал взорвался от смеха, адмирал усмехнулся, судья прикусил губу, а прокурор побагровел от злости.
– Ай! – невольно воскликнула я от боли, отдёргивая руку от камня. Артефакт не только резко почернел, но и обжёг мою ладонь!
– Всё, я увидел и услышал достаточно, – грузный судья поднялся на ноги.
Вслед за ним встали все, кто был в зале, включая адмирала. А я и так стояла у трибуны, поэтому просто осталась на месте.
– По итогам проведённого судебного заседания адмирал Джон Оникс признаётся полностью невиновным в предъявленном ему обвинении в государственной измене и освобождается в зале суда. На прокурора Грега Конверса налагается выплата штрафа в размере миллиона рейнов в государственную казну за оскорбление суда, и двух миллионов – на счёт леди Лиры Оникс, для возмещения свидетельнице причинённого ей морального ущерба. Приговор окончательный и отмене не подлежит, – объявил судья.
Стук деревянного молотка возымел эффект разорвавшейся бомбы: все зрители в зале резко и возбуждённо заговорили, обсуждая увиденное. Кто-то что-то кричал, кто-то свистел с одобрением, кто-то хлопал в ладоши.