Оставшись одна в комнате, я достала перо из-под подушки и присмотрелась к книге, которую Эрик купил у старика букиниста. На тёмной кожаной обложке были выдавлены слова: " Ангелы и Демоны". Книга стала тёплой, а в голове снова послышался странный шум. Он был похож на помехи старого радио, сквозь которые пытался пробиться чей-то приятный голос. Я обхватила голову руками, уронив книгу.
– Ави, – шептал голос незнакомого мужчины. – Ави…
Тряхнув головой, я зажмурила глаза. Голос исчез.
– Ави, – тихо повторила я. – Почему мне знакомо это имя?
Я была уверена в том, что голос звал меня по имени. Но почему Ави? Родителям такого не расскажешь. Да и Эрику тоже. Взглянув на пол, я увидела, что книга лежит раскрытой. Дрожащей рукой потянулась к ней. Кончики пальцев онемели, и на миг показалось, что моя ладонь вспыхнула. Пламя согревало, но не обжигало. Тряхнула рукой, и огонь погас. Книга казалось живой. Она притягивала к себе, и я не могла сопротивляться ей. Схватив томик, заглянула на ту страницу, что была открытой. На картинке был нарисован настоящий ангел. Прямо под его изображением я прочла надпись. "Самаэль". И только потом поняла, что вся книга написана на каком-то странном и непонятном языке. Но я смогла прочесть каждое слово.
Самаэль был любимым Архангелом самого Творца. Но, пойдя против отца, он был низвергнут из Эдемского сада в один из кругов Ада, что назывался Тартаром. После чего он стал называть себя Люцифером и возненавидел людей. В книге были описаны страшные вещи, но я снова ловила себя на мысли о том, что я видела Тартар своими глазами.
– Аня, – послышался голос отца из соседней комнаты. – Туши свет, милая. Поздно уже. В школу утром.
– Всего минуту, папа, – тихо ответила я и, захлопнув книгу, взглянула на заднюю часть обложки. Прямо посередине красовался круг с какими-то интересными знаками и именем Самаэля внизу. И я готова была поклясться, что носила на шее медальон, точно повторяющий этот рисунок. Но это невозможно! Может быть, я видела его в одном из своих снов?
Положив книгу в шкаф, я прикрыла её стопкой собственных вещей и уже собиралась лечь спать, когда комната вокруг завертелась. Я схватилась за старое трюмо и вскрикнула. Мои глаза пылали ярко-жёлтым огнём.