– И где бы я это печатал? – не без раздражения возразил я.
– В самиздате.
– Ты это серьёзно?
– А почему бы и нет?
– Вот ты бы и попробовал!
– Шутишь? Я же двоечник.
Иван наполнил рюмки. Ножом он не пользовался. Наколов эскалоп на вилку, отгрызал кусок с остервенением первобытного человека.
Я рассматривал картины и решал задачу: в которой из них хотел бы сейчас оказаться? Бывая в ресторане, я всегда задавал себе этот вопрос. Ответ зависел от настроения. Поэтому я любил задавать этот вопрос тем, с кем приходил в ресторан. Благодаря ему можно было практически безошибочно определить внутреннее состояние человека. Это был прекрасный тест.
– Где бы ты сейчас хотел оказаться, Вань? – спросил я.
– В смысле? – не понял Иван.
– В каком месте, изображённом на картине, ты хотел бы сейчас оказаться?
Иван осмотрел то, что было перед ним, затем, обернувшись всем корпусом, оглядел то, что было сзади.
– Там, у кипарисов, – сказал он.
– Почему?
– Тянет в Г-гагры.
– Ты отдыхал в Гаграх?
– Я возил туда г-г-говядину.
Иван взял салфетку, вытер губы, скомкал её и бросил на стол.
– Там есть ресторан, построенный каким-то принцем, – сказал он. – Я л-л-любил в нём сидеть.
– Тот самый, напротив которого расположен парк с пеликанами? – уточнил я.
– Верно. Иногда я кормил их. Пляжи были почти пусты. Тогда г-г-грузины с абхазами письками мерялись. Были введены в-в-войска, объявлен к-к-комендантский час. Иногда на ул-л-лицах встречались п-патрули. Там я познакомился с одним с-с-старшим лейтенантом из Крыжополя. В ресторане мы с ним распили д-д-две бутылки «Кинзмараули», а н-на следующий день его убили. Я пошёл в рес-с-сторан и надрался, как свинья.
Иван плеснул себе водки и тут же выпил, будто вдохнул свежего воздуха.
– Слушай, ты помнишь, как в п-п-первый г-год после школы, после в-в-вечеринки у кого-то из наших, мы вдвоем бродили по городу?
Иван подался вперёд. Мне казалось, он боялся, что я скажу: «Нет, не помню». Но я помнил.
– Да, – сказал я, – мы хотели начать революцию.
Иван обрадовался моему ответу и откинулся на спинку стула.
– Да-да, это была осень, – сказал он.
– С мясокомбината несло какой-то вонью, – вспомнил я.
– Я там работал, – сказал Иван.
Безула налил себе остатки водки, подозвал официантку и заказал ещё бутылку. Я понимал, что она – лишняя, но возражать не хотелось.