Стоп. Что это я делаю? Я же не должна переживать, где и с кем он был весь день, а уж спрашивать и подавно не собираюсь – не моё дело.
– Пойдём. Признаться, думала уже и не дождусь тебя, – лёгкая нотка недовольства всё-таки вырвалась, и я поспешила сгладить её похвалой, – прошлая ночь была насыщенной, и к вечеру я падаю с ног.
Емельян довольно и победно заулыбался.
– Мы сегодня недолго. Завтра в горах нам понадобятся силы.
Я прикусила губу из-за острого приступа угрызений совести. Может, сказать ему, что никаких гор не будет?
Нет, не стоит. Тогда наш последний вечер превратится в вечер прощания и покроется моими слезами. А я не хочу омрачать его тоской. Ничего. Так лучше. В конце концов, мы друг другу ничего не должны. Мы даже фамилий друг друга не знаем! Пусть так и остаётся.
Мы покинули песчаную полосу и перешли дорогу. Я немного удивилась, когда Емельян повёл меня к себе на виллу. Неужели я увижу дом изнутри? Наверняка там есть фото или какие-то другие предметы, которые немного приоткроют мне его тайну.
Но нет. Стол для пикника был накрыт в беседке у бассейна – там мы и провели весь вечер. А когда я изъявила желание сходить в туалет, Емельян отвёл меня в санузел на первом этаже дома, не зажигая света. Всё, что я узнала для себя нового – это был гостевой санузел, и им давно не пользовались.
В общем, когда в конце вечера, нацеловавшись на всю оставшуюся жизнь, я засобиралась домой, меня уже не мучили угрызения совести за внезапный отъезд. Я решила считать его маленькой местью за скрытность Емельяна.
А когда я вернулась одна на виллу Романа Владимировича, уснуть не получилось даже на те пару часов, что оставались до приезда Бориса.
Благодаря этому и прошлой бессонной ночи в самолёт я садилась уже в состоянии зомби. И отрубилась задолго до того, как завелись двигатели. Силы закончились как-то резко. Зато я не переживала и не плакала. Я даже не особо запомнила перелёт.
А вот когда мы приземлились, и Родина встретила меня хмурым небом, мелким дождём и девятнадцатью градусами, я резко осознала, что сказка закончилась. И вот в тот момент уже слез сдержать не смогла. Хорошо, что дождь усилился, и никто не понял, что я плачу.