– Берегись, – окликает он.
Сайрус обвивает меня рукой и прижимает к стене. Рядом с нами, разбрызгивая грязь, проезжает широкая телега. Когда она исчезает за углом, он не отходит.
Я чувствую его взгляд на себе с того момента, как мы покинули карету, и вот я с ним встретилась. Его глаза цвета изумрудов божественно ярки, сокровища на уже и так прекрасном лице. Даже в баньяновом пиджаке, что, очевидно, был сшит из обрезков старого постельного белья, Сайрус выглядит как герой волшебной истории. И это одна из самых несправедливых вещей.
– Почему ты мне помогаешь? – спрашивает он. Вопрос тихий и полон любопытства.
Потому что мне нужно твое доверие. Потому что мне нужно скормить тебе придуманную твоим отцом ложь; потому что, возможно, это мой последний хороший поступок, которому ты станешь свидетелем перед своей смертью.
Я решаю предложить ему единственную правду, которую могу себе позволить:
– Потому что у тебя всегда будет все, а мне всегда придется идти на компромисс.
Легкое удивление мелькает на его лице. Он изучает меня, но я не задаюсь вопросом, о чем он думает, до тех пор, пока его глаза слишком надолго не останавливаются на моих губах. Где-то глубоко внутри в нем живет тот мальчик, что подарил мне вторую часть моего имени. Лун. Вайолет Лун, Лунная Вайолет. Такой прекрасный подарок, сделанный мне до того, как он меня узнал. После того, как я стала лгуньей для его отца, мы только и делали, что ссорились.
Но вражда по-своему сближает.
Я отворачиваюсь.
– Как я уже сказала. Мы можем потратить остаток наших жизней на склоки или мы можем помочь друг другу, чтобы каждый получил то, чего хочет. А после нам не придется даже разговаривать друг с другом без необходимости.
– Присягни мне на верность.
Я вновь смотрю на него.
– Что?
Его губы изгибаются в улыбке.
– Присягни мне на верность, и я тебе поверю. Я не о многом прошу. Ты же поклялась моему отцу.
– Я была ребенком. – Потому что у меня не было другого выбора, если я хотела остаться здесь. Тогда я не знала, что делают короли. – Разве я не могла соврать? Скрестить пальцы за спиной, например?
– Так соври.
Слова рвутся из меня, но я крепче сжимаю челюсть, отказываясь двигаться. Щеки пылают румянцем.
– Нет.
– Как я и думал. Слишком горделива, чтобы пойти на компромисс до конца.
Его рука падает, оставляя за собой призрак своего тепла там, где она только что была. Он проходит мимо меня в сторону реки, где брусчатка превращается в придорожную пыль.