Макс вспомнил свою поездку в Петербург, обилие необычных механизмов на улицах русской столицы. Трамваи, велосипеды, самоходные катера, многочисленные уличные часы, фонтаны, воздушные шары. Затем улыбнулся, погладил ложу своего карабина, лежащего на коленях, с таким оружием русы захватят весь мир, если захотят. Правильно поступил он, барон фон Шмелинг, когда пошел служить в русскую армию, он сможет многого добиться на службе у непобедимых магаданцев. И, как подозревал подпоручик, нынешняя операция по захвату Аравийского полуострова – лишь первый шаг в будущем послужном списке его побед. Плавно покачиваясь на сиденье, командир усиленного пехотного взвода продолжал смотреть вперед, с каждым часом приближаясь к первой тактической цели маршрута – городу Медине.
Почти в это время, на полтысячи верст южнее эскадра адмирала Хесселя подошла к йеменским портам, высаживая казачий десант. Операция по десантированию проходила одновременно на всем южном побережье Аравийского полуострова. Сотни казаков и пехотинцев привычно захватывали набережные, разоружая немногочисленную стражу. Пока часть десантников контролировала порты, основные силы русов торопились занять важнейшие городские объекты. Дома султанских наместников, торговые склады, казармы и рынки, господствующие высоты и все самые важные в отдельно взятых городках строения. Где-то это был дом уважаемого кади, фактического городского правителя. Где-то важнейшим объектом становился дом казначея с пристроенным хранилищем городской казны. Несмотря на полтора века владычества, Оттоманской империи не удалось навести единообразный порядок в своем аравийском вилайете. Немногочисленные арабские общины, как и сотни лет назад, ненавидели соседей, грабили проезжие караваны, воевали друг с другом по давно забытому поводу.
Дикари, одним словом, и никакая Медина или Мекка не могли изменить образ жизни бедуинов-кочевников. Как и само мусульманство, практически выросшее из бедуинского образа жизни, религия скотоводов и кочевников. Привычка регулярных перемещений кочевников по пустыне в поисках новых пастбищ в Коране трансформировалась в необходимость хаджа для правоверного мусульманина. А запрет на проживание в священных городах Медине и Мекке для христиан, иудеев и прочих отступников веры продержался почти тысячу лет. Правда, по большей части своей стойкостью запрет поддерживала сама бесплодная земля Аравийского полуострова, с редкими соляными копями и еще более редкими оазисами. Возможно, оба священных магометанских города не избежали бы нападений, подобных многочисленным захватам Иерусалима, христианского святилища. Но природа помогала, расположив Медину и Мекку вдали от оживленных торговых путей, вдали от побережья, в неудобных для передвижения по суше краях.