«Ты ведь только мужа похоронила!» – пытаюсь остудить свой пыл, пробудив в себе моралиста. Но в мире, где каждый день может оказаться последним, нравственные законы прошлого не работают.
«Жить здесь и сейчас, так, словно каждый день последний» – четвёртое из семи правил Стефана. Сегодня оно, как никогда, злободневно.
Коридор сужается, и вскоре перед нами из темноты проступает последняя каменная лестница. Она выглядит самой старой и изношенной. Ею пользовались, по всей видимости, чаще остальных. Ведь, кроме выхода наружу, именно на этом ярусе располагается темница, в которой предки Стефана держали неугодных.
– Снова лестница, – говорит Ксандр со вздохом. – Я их уже ненавижу.
– Последняя, дальше уже винные погреба и выход наружу.
– Винные погреба? – он оживляется. – Что же ты раньше не сказала! И что, много там вина?
– Хватит на целую армию. Тебе за всю жизнь не выпить.
– О, волшебница, твои слова – бальзам на израненную душу, – он комично кланяется, и на моём лице против воли расползается улыбка. Я и не догадывалась, что Ксандр такой весельчак. На публике он вёл себя иначе, изображая угрюмого и замкнутого человека, а Стефан никогда не рассказывал, как проходили их дружеские встречи.
Словно прочитав мои мысли, он неожиданно спрашивает:
– А почему ты никогда не приходила на тусовки вместе со Стефаном? Не любишь нашу музыку?
– Не знаю, как-то не сложилось, – пожимаю плечами и отвожу взгляд, не хочу, чтобы он понял, что я лгу.
Я упрямо отказывалась от приглашений, понимая, что не смогу скрыть своей глупой влюблённости. Я знала Ксандра задолго до того, как «Конец ночи» обрёл всемирную известность, а фанатки стали набивать себе татуировки с его лицом. Я помню его тощим двадцатитрёхлетним пареньком, который, стоя у микрофона и смущаясь зрителей, прятался за ширмой из собственных волос. Но уже тогда было понятно – его ждёт умопомрачительная слава. Его голос завораживал, а стихи при всей их мрачности и попытке попасть в тренды, отличались искренностью. Я была влюблена в него с юности и понимала, что не смогу скрыть этого от Стефана, окажись Ксандр рядом. Его близость сводит с ума даже сейчас, хотя я уже убедилась: мои о нём фантазии не имеют ничего общего с ним самим. Ксандр – вовсе не рыцарь печального образа, ищущий утешения в женских объятьях, он скорее шут и развратник, и мне лучше держаться от него подальше.