– В чём-то ты прав, – усмехаюсь я. – Но всё же среди болванов встречались и хорошие ребята.
– А почему ты вообще решила служить в органах? – он переводит тему.
– Если тебе интересно, расскажу позже. Если в одном предложении, то я хотела насолить своему отцу.
– Хорошо понимаю тебя, – говорит Ксандр и некоторое время молча курит, стряхивая пепел в ладонь.
Я фанатка со стажем и потому знаю о его прошлом. Мать Ксандра погибла, когда ему не было и пяти, до совершеннолетия он жил с отцом – известным виолончелистом и склочным сукиным сыном, которого тяготила забота о ребёнке. Слышала: его отец пил и распускал руки, но сам Ксандр никогда этих слухов не подтверждал. За всё время он дал лишь одно интервью на эту тему и признался, что согласился петь в группе лишь затем, чтобы позлить отца.
Когда сигарета догорает почти до фильтра, он встаёт, открывает настежь окно и швыряет окурок в темноту, а следом выбрасывает пепел и отряхивает ладони. Я поднимаюсь и подхожу к нему так близко, что касаюсь плечом. Смотрю на него снизу вверх, делаю одну затяжку и тоже выкидываю окурок в окно.
Ксандр берёт меня за плечи, наклоняется и целует в губы. Его дыхание пахнет виски и табаком. Я отвечаю на поцелуй со всей страстью, на которую способна. Я думала, что смогу устоять, но это невозможно. Внизу живота разливается мучительная нега, и я стягиваю с него футболку, покрывая его тело поцелуями.
Через полчаса мы лежим в его кровати совершенно голые. После секса и алкоголя меня клонит в сон. Я прикрываю глаза и практически проваливаюсь в приятное тепло, когда Ксандр говорит:
– Прямо на дороге были свалены трупы. Гигантский курган из людей, и они горели. Я никогда не забуду этот запах обгорелой плоти, смешанный с едким запахом бензина.
Я вздрагиваю, открываю глаза и поворачиваю к нему голову. Он не смотрит на меня, уставился в потолок и будто говорит сам с собой, а может, так оно и есть.
– Это было невыносимо, меня мутило, но я заставил себя подойти. Я боялся увидеть среди них Нину, но, к счастью, её там не было. Зато там было много других. Помню девочку возраста моей дочери со вспоротым животом и лицом, перекошенным ужасом. Она лежала поверх остальных. Я не знал её лично, но видел пару раз в посёлке, она обожала собак и… – он умолкает, в полной тишине слышу порывистое дыхание. Осторожно нахожу его ладонь и крепко сжимаю. Ксандр громко сглатывает и продолжает: – Никогда не отличался слабым желудком, но тут меня вырвало. Не помню, как уехал оттуда. Очнулся у себя дома с бутылкой виски в обнимку. От одежды воняло гарью. Я выкинул её, принял душ, лёг в кровать и пролежал до утра без сна, а наутро дал себе слово отыскать и спасти Нину. И я смог, только искал слишком долго. Когда я пришёл, Нина не захотела со мной уйти.