– Вы боитесь его потерять. Но может быть еще страшнее: он потеряет вас. Ваша жизнь не вечна. Что будет с мальчиком, когда вас не станет? Разве вам хочется стать причиной его горя и его слез? Не лучше ли расстаться сейчас, когда горечь и боль утраты будут не столь велики?
– Но ведь и вы не вечны, – справедливо заметил черноволосый мужчина. – Пусть не над нашими телами – но над вашим уж точно прольются его слезы.
– Меня он никогда не будет оплакивать так, как вас, – откликнулся Джулиан. – Ну, так что? Две тысячи золотых вам хватит?
– Скажем, пять? – подумав, решил поторговаться владелец балаганчика, плачевное финансовое состояние которого не позволяло ему долго строить из себя заботливого папашу.
– Хоть десять! Только на этом мы непременно столкуемся.
– Не откажусь. Парень ваш.
– Нет!
Дверь так резко распахнули, что она чуть было не слетела с петель. Все находившиеся в вагончике невольно вздрогнули и обернулись. На пороге, расстроенный и отчаявшийся, стоял Венс. Его серые, обычно спокойные глаза были полны обиды и страха.
– Нет! Вы не можете так со мной поступить! Вы же меня продаете! Как ненужную вещь!
– Квентин, ты не понимаешь. За этим стоит немножко другое, нежели просто продажа. Ты знаешь, мы хотим лучшей жизни для всех, кто живет в балаганчике. И судьба распорядилась так, что этот шанс выпал именно тебе, – с успокаивающей улыбкой в ровном голосе произнес владелец балаганчика.
– Но мое счастье – это быть здесь! Вы должны понимать это! – умоляющие нотки послышались в обвиняющем голосе мальчика. – Пожалуйста! Я так хочу остаться! Отдайте вместо меня кого-нибудь другого, и он скорее найдет там лучшую жизнь!
– Мне нужен только ты! – с неподкупной прямотой глядя на Паулуса, твердо сказал Джулиан.
Тот кинул на него ненавидящий взгляд и снова посмотрел на хозяина балаганчика.
– Нет, Квентин, я уже все решил, – покачал головой черноволосый мужчина. – Не принимай это близко к сердцу. Вот увидишь, потом ты будешь благодарить нас с Гердой. Ты можешь идти собирать свои вещи.
– Но я вам не принадлежу! – в полном отчаянии воскликнул Венс. – Вы не имеете никакого права меня продавать! Я – свободный человек!
– Демократические устои – удел будущего, – не моргнув глазом, парировал Винтер.
Но мальчишка, не обращая на него внимания, продолжал взывать к милосердию начальства: