– Так вот в чём дело, – кивнула Роуз, припомнив и свои неудачи с заклинаниями, и способности одного из целителей к моментальному излечению пореза.
– Через два месяца, если пройдём испытательный срок, нас тоже посвятят, – в глазах блондинки вспыхнул огонёк энтузиазма.
– Вот это здорово! – колдунья постаралась изобразить восторженную реакцию. – Скорее бы!
– Но не все проходят, – предупредила Агнес. – Говорят, отбор очень жёсткий. Особенно, среди девушек.
– Почему?
– Ну… знаешь… – собеседница заметно смутилась и даже немного покраснела. – Говорят, женская природа склонна к… слабостям…
Роуз сделала озадаченное выражение лица, хотя догадалась, о чём говорит Агнес.
– Ты про отношения с мужчинами?
Блондинка быстро кивнула и украдкой посмотрела по сторонам, не подслушивает ли их кто-то. Но остальные новобранцы скрипели перьями и не интересовались разговором девушек.
– Ходят слухи, тут всякое бывает, – Агнес лукаво посмотрела на собеседницу.
– Ну да, одни паладины чего стоят, – пошутила Роуз, вспомнив обаятельную улыбку капитана Найта. Но от этой фразы блондинка вдруг сделалась белее мела и испуганно округлила глаза.
– Нет, что ты! Ни в коем случае так не говори! – запротестовала она шёпотом.
– Почему? – удивилась колдунья.
– Паладины особенные. Они не могут совершить подобного. Даже мысль об этом уже оскорбительна.
– И что в них особенного?
– Всполох, – украдкой произнесла Агнес и, поняв по взгляду собеседницу, что та всё ещё “из далёкой глуши”, пояснила, – это искра особой жизненной силы. Она бывает далеко не у всех. С ней нужно родиться. Поэтому паладинов ищут и отбирают среди детей. Они не приходят в Инквизицию сами. Они Инквизиции обещаны.
– И что же этот Всполох даёт?
– Паладин видит людей такими, какие они есть. Он может отличить колдуна от мирянина. Умеет очистить осквернённые колдовством вещи. Отогнать проклятие. Может вдохновить человека и избавить его сердце от скверны. Удивительно, что ты этого не знаешь.
– Что правда, то правда, – задумчиво проговорила Роуз, пытаясь понять, на каком из занятий она могла пропустить такую важную информацию.
В Ковене среди студентов тема Инквизиции была не самой популярной. Они куда охотнее обсуждали собственные навыки, чем сильные стороны далёкого врага. Поэтому никто никогда не говорил при ней о подобных вещах.