Воцарилось неловкое молчание. Ребекка боялась спугнуть Джесси, словно та была малиновкой, подлетевшей к открытому окну и севшей на подоконник.
– Знаю, прошло уже довольно много времени, но у меня не было возможности сказать тебе, как жаль мне было услышать о Лиз. Я часто думаю о том, насколько тебе ее, должно быть, не хватает, – сказала наконец Ребекка. Она знала, как сильно ударила по ее дочери смерть Лиз от рака, и надеялась, что ее слова не покажутся неискренними. – Надеюсь, моя открытка пришла вовремя?
– Да, спасибо, – ответила Джесси, ни слова больше не добавив о том, какую скорбь ей пришлось испытать. С тех пор как Лиз, воспитывавшей ее почти с самого рождения, диагностировали рак груди, Джесси практически прервала общение с Ребеккой, с которой они и так не ладили. После смерти Лиз молчание продолжалось еще два года. Ребекка догадывалась, что Джесси не хотела оскорблять память приемной матери.
Ребекка мысленно вернулась в тот день, когда она в последний раз видела Лиз, почти десять лет назад. Примерно тогда умер Джон, отец ее младшей дочери.
Они встретились – Джесси, ее биологическая и приемная мать – в кафе в Брайтоне. Место для встречи предложила Лиз, до него было удобно добираться всем, – но Ребекка отправилась бы и на край света, лишь бы провести хоть немного времени с дочерью. Атмосфера была напряженной. Вокруг них гремели тарелки и звенели ножи и вилки, а Лиз читала Ребекке лекцию о гомеопатии и о том, как черпать силы из своей менопаузы, позвякивая о стол своими огромными браслетами.
Та встреча знаменовала начало конца тех хрупких отношений, которые все старалась выстроить Ребекка между собой и Джесси. Горюя по мужу, впадая в отчаяние из-за того, что на столь редких и ценных встречах с дочерью обязательно присутствует Лиз, Ребекка позвонила ей и спросила, не настало ли время той отступить и дать их с дочерью отношениям шанс.
Но Лиз сразу же вскипела от ярости.
– Ребекка, ты и представить себе не можешь, насколько болезненны для Джесси эти встречи! – бросила она.
– Что ж, я бы знала – и я правда хочу знать! – если бы только ты дала мне шанс поговорить с ней.
– Я тут вообще ни при чем. Сегодня мне пришлось уговаривать ее на нашу встречу – не будь меня там, она бы даже из собственной комнаты не вышла. – Лиз говорила так, как будто Джесси было двенадцать, а не двадцать восемь. – Но если ты этого хочешь, что ж, так и быть. Начиная с сегодня, я больше вообще не буду вмешиваться в ваши отношения. Посмотрим, как вы без меня справитесь! Ты могла бы хоть раз сказать мне спасибо, учитывая, как много я сделала для твоей дочери.