Рывком довершил процесс.
Шиза! Дико неудобно, стыдно и… оттого, что стыдно, стыдно еще больше! Быстрее, где тут спасительная вода?!
Фух-х, кайф! Да-а! То, что нужно! И руки, неосознанно старавшиеся прикрыть цветочек Ризу, можно больше не контролировать, и огонь, разгоревшийся в раненой конечности, отрезвляет. Простая и понятная эмоция – приятная боль, спасительная.
– Классный у тебя бассейн, Эдик, – булькнул я сквозь стиснутые зубы.
– Приятно так вот полежать после дороги, – колдуна, судя по расслабленному тону, ожог вовсе не беспокоил. – Там у меня еще баня, сам я не очень, но, если хочешь, натопят.
– Спасибо, как-нибудь в другой раз.
А все равно хорошо, таю потихоньку. Сейчас бы еще:
– А пиво у тебя есть?
– Пиво не люблю, но для гостей держу. Потом чуть-чуть выдам, сам понимаешь – впереди разговор. А ты еще и с дозировкой можешь не рассчитать.
– Ага, понимаю.
Чего тут непонятного? Дети женского пола и алкогольные напитки не дружат.
– Слушай, а с этим точно ничего нельзя сделать? – впившись взглядом в облокотившегося о бортик мага, подождал реакции, но учитель лишь жмурился. – Я ведь свихнусь, уже крыша не на ровном месте.
Без шуток, Эдик, все очень серьезно! Только второй день, а уже…
– А ты и так свихнешься, Дима, – отозвался чернокнижник. – Среди нас нормальных нет. Кто-то раньше, – губы продолжали улыбаться, тем сильные оказался контраст с распахнувшимися глазами, – кто-то позже, – удивительно, голос тоже оставался веселым. – Некоторые сильнее других, но с головой не дружит вся Организация. Чем быстрее смиришься, тем лучше.
– Так себе перспектива, – не выдержал, ушел под воду с головой.
Неприятное ощущение отступило, захотелось крутануться, вылететь штопором, как в детстве. Сдержался, аккуратно всплыл. Эльдрик снова блаженствовал.
– Хотя в такие моменты верится в лучшее, да? – ноль реакции. – Можешь… можешь еще раз мое имя назвать?
– Дима. Дмитрий. Дмитрий батькович.
Это-о… Слишком приятно! Жутковатое чувство, но и интересное.
– А почему ты Эдик – Эльдрик, а я Ризу, а не какая-нибудь Диметра, например?
– Можешь сменить, завтра как раз и сможешь. Менять?
Задумался. Не.
– Хрен редьки не слаще. Вот если бы тело поменять, а так, – всплеснул рукой, создав кучу брызг, – только расстраиваться буду, – повисшее молчание угнетало.
В голове роились полубезумные мысли, нужно срочно что-то спросить.