Я скользнула в валенках назад, по коже прошел озноб. Он ещё шаг. Я ещё шаг назад, он молчал, и я молчала, смущённо отступая назад, пока не почувствовала спиной холодную каменную стену. Что-то затрещало над ухом, мужчина склонился надо мной, я с опаской скосила глаза в сторону и заметила, как по стене расползается ледяной узор.
– Что это? – испуганно и тихо спросила мужчину, осмеливаясь поднять глаза.
– Где? – он, не отрываясь, смотрел на меня. Взгляд голубых глаз завораживал. – Кто бы тебя ни прислал, он просчитался. Человеческие женщины не выдерживают ледяных объятий, – произнёс он странную фразу и отступил.
– Лексиан, хватит запугивать девочку, – мурлыкнул сбоку мой ледяной глюк. – Дай ей шанс, пусть хоть денёк побудет, на радость мне, давно я не ел настоящей пищи.
– Хорошо, – неожиданно мужчина развернулся ко мне спиной. – Оставайся и делай праздник, раз обещала. Но смотри, не натвори глупостей. Если будешь замерзать, приди, расскажи, какие цели преследовала, извинись, и я отнесу тебя домой, так и быть, оставив жизнь и, возможно, наградив белоснежным магическим кристаллом.
– Что это было? Какая муха его укусила? – прошептала я, стараясь не смотреть на кота. – Три дня. Я приехала на три дня и не уеду! – прокричала я в сторону мастерской.
– Молодец! Боевая девчонка! – замурчал кот, видя, как я собираю упавшие хозяйственные принадлежности. – Только три дня ты не продержишься. Все вы сбегаете.
– А ты не знаешь, где взять средство для мытья полов или для посуды? Подойдет даже стиральный порошок, – скорее всего, от неожиданности обратилась к коту. Тот, расширив глаза, замер. – Ну да, откуда глюку знать, где что находится, – прошептала я, шаркая валенками в сторону кухни.
– Так, Мариночка, соберись! Теперь понятно, почему три оклада, – бормотала я, осматривая кухню. Холодная, необжитая. Огромная плита смотрела на меня шестью конфорками, отдельно надувал щёки духовой шкаф.
– Мур-р… Молоко привезла? Тёпленькое налей, – ледяной кот, мурлыча, путался под ногами.
– Молоко привезла, да только сначала приберусь, приготовлю обед и только потом… Мамочки, с кем я разговариваю? – опешив, посмотрела на ледяной глюк. – Сгинь, сосредоточиться мешаешь.