Примерно в шестидесяти футах от еще не затронутого жизнью холодного грунта начинались небольшие кустарники с красивыми белыми цветами, буквально плюющими на все законы природы. Я шел по мягкому ковру из мха и травы, когда заметил всюду под ногами знакомые мне небольшие кусты морошки, которая будто бы готова была начать цвести. Я поймал себя на мысли, что по одним лишь листьям я не смог бы с точностью определить растение, но был готов поклясться, что это была именно морошка.
Должен признаться, я специально умолчал о том, что мы видели с самого начала, когда только подходили к этому оазису, чтобы очередность описания не шокировала так, как это произошло с нами на том холодном берегу. В самом его центре росли ели и что-то вроде карликовых берез, образуя центральный биом, диаметр которого был примерно равен тридцати футам. Несколько елей, сквозь плотные ветки которых я пытался пробраться, были выше меня ростом. Стоит ли говорить, что происходящее было сравнимо с тем, как если бы группа астронавтов, высадившись на Марсе, вдруг обнаружила бы там пальмы. Ранее я знал, что на Антарктиде есть несколько видов трав, обитающих на очень ограниченной территории, но даже этот факт тогда казался мне безумно занимательным. Был ли я готов к тому, что в моем мировоззрении антарктические деревья пробьют опасную брешь?
Мое оцепенение прервали слова доктора Целис, которая вслед за мной и Аароном отправилась осматривать оазис. Она окликнула нас, и через мгновение мы все собрались у невысокого холма, поросшего травой, под которым лежали человеческие кости. Определить это не составило труда, так как череп наполовину проступал сквозь грунт, а из одной глазницы элегантно тянулся молодой ствол ели. Страх вогнал нас в замешательство. Странным казался еще и тот факт, что кости были полностью лишены плоти, будто находились здесь довольно долгое время, только вот сохранилась форма, в которую была одета незадачливая жертва. Мы потратили некоторое время, чтобы не без брезгливости откопать останки, и по нашивкам на военном комбинезоне поняли, что перед нами был наш современник. На грудном кармане, там где обычно указывают имя солдата, была надпись: «Мартин Огаст». Хочется верить, что перед своей смертью он открыл для себя тайну оазиса далекого Южного континента.