– Ах, ах, тайное сборище… Что они там собираются обсуждать? Что Кэрроллу нравились маленькие девочки? – Шэрон засмеялась. – В субботу меня здесь не будет: в выходные дни работает другая девушка. Но буду счастлива узнать обо всем в понедельник.
– А если нам завтра вечером после заседания выпить пива? – предложил я. – Уверен, тебя до понедельника замучает любопытство.
Она взглянула на меня с насмешкой:
– Да, ты – аргентинец, это заметно. – Шэрон помолчала, наверное, размышляя, как повежливее отказаться, при этом не сжигая мосты. – Тем вечером и весь уик-энд я буду занята на кинопоказе, который мы проводим в «Одеоне». Ретроспектива Джона Франкенхаймера. – Она протянула мне рекламный проспект из стопки, лежавшей около кассы. – Конечно, я заинтригована, однако до понедельника, надеюсь, доживу.
Мы услышали, как звякнул колокольчик, и увидели, как в магазин входит первая посетительница. Шэрон отстранилась от меня и, приняв серьезный вид, указала на стеллаж:
– Итак, ты берешь что-нибудь?
Я держал в руках первую биографию, Стюарта Доджсона, и ту, что обещала загадки, игры и шифры, то есть книгу Рэймонда Мартина.
– Пока возьму эти две, – ответил я, – а на следующей неделе опять зайду.
Я сел на велосипед и стал крутить педали так быстро, как мог, чтобы все-таки успеть раньше Лейтона. По пути, какой мне еще оставалось проехать, я пытался разгадать и перевести в понятную форму другой шифр: шифр сближений и инстинктивных расчетов, заложенный во всех биологических видах, древний иероглиф сложения и вычитания почти незаметных жестов, улыбок и взглядов. Конечная комбинация давала мне какие-то шансы. Я снова взглянул, будто на письмо счастья, на проспект с программой кинопоказа и, полный радости, побежал по лестнице на чердак. Когда я распахнул дверь в кабинет, Лейтон уже допивал свою первую чашку кофе. Увидев меня, он снял ноги со стола и кивнул в сторону коридора.
– Пропал прибор, который был на копировальном аппарате, – сообщил он.
Не было в тоне Лейтона ни тени подозрения или озабоченности, простая констатация неожиданного факта, минимальное изменение в панораме, открывавшейся взгляду через стеклянный четырехугольник, вставленный в дверь, причем не слишком его заинтересовавшее.
– Он у меня, – произнес я как можно более естественно. Затем вытащил приспособление из рюкзака вместе с отверткой «Филипс» и стал привинчивать его на место. – Вчера я задержался допоздна, и в какой-то момент устройство забарахлило, так что я взял его домой и в нем поковырялся. По-моему, теперь все в порядке.