– Ты ездил когда-нибудь по железной дороге?
– Нет, дядя, не ездил.
– Вот теперь едешь. Удивляйся!
Ехали почвами легкими, светлыми. Целый день мелькали в окне у ручьев скромные рощи, стада гусей, тихие заводи и поруби с немногими тонкими, уцелевшими на них склоненными березками. Тут на легкой почве за целый день тяжелый дядя сказал:
– Вот и леса пошли.
– Да, пошли, дядя. Где же они кончаются?
Дядя, подумав, сказал:
– Они не кончаются.
И опять замолчал. Купил на станции «Русские ведомости» и читал их до вечера, после со свечкой принялся за объявления и вдруг совсем неожиданно спросил:
– Что это значит: эн-цик-ло-пе-ди-чес-кий словарь?
Алпатов очень обрадовался вопросу и развязал язык.
– Вы, дядя, – спросил он, – знаете, например, слово «ал-геб-ра»?
– Что это такое?
– Вроде арифметики, только вместо чисел буквы.
– Ну-у-у-у-у…
– В энциклопедическом словаре все сказано про алгебру и про всякое слово, какое только вам в голову придет; если бы хватило памяти, так выучить словарь – и все будешь знать.
– Тогда надо выучить, – сказал дядя. – А есть там, например, слово «пароход»?
– Не только пароход вообще, а все наши русские пароходы названы по именам, и, наверное, есть ваше имя.
– Кроме шуток говоришь? Вот бы все выучить!
– Для человека это невозможно, дядя: в большом словаре Брокгауза и Ефрона – очень много томов.
– Пустое! Захочется, все можно сделать и выучить. Вот тебе газета, вырежь объявление и напомни в Нижнем: купим и выучим.
– Есть малый словарь Павленкова. Не лучше бы нам сначала купить малый?
– Вот еще! Ты заметь себе правило в жизни и заруби это себе на носу: никогда не становись на второе место. Понял?
– Понял, дядя, и это мне нравится. Но что, если не придется на первое?
– Тогда живи дураком и подчиняйся умному. Еще надо тебе знать, что тише едешь, дальше будешь – от того места, куда едешь. Понял?
– Понял, дядя.
– А еще – и самое главное: не пей из колодца – пригодится плюнуть. Понял?
– Нет, не понял.
– Поживешь и поймешь, теперь ты только запомни, что тебе дядя говорил: не пей из колодца – пригодится плюнуть.
И опять замолчал до самого Нижнего. Там купили большой словарь и сели на пароход.
Словарь спас гимназиста от тяжелого дяди. Он, наверно, тут сто раз проехал, и неинтересно ему на чужом пароходе – сидит весь день в своей каюте и с жаром учит словарь с буквы А. Алпатов обегал на пароходе все мышьи норки и, как маленький мальчик, всех спрашивал о всякой безделице: и что это за конусы качаются на воде с фонарями наверху, и почему иногда кричат «под табак», и для чего люди плывут на связанных бревнах и так славно варят себе что-то на огне у самой воды, и почему это дерево не загорается?