– Войти, – донесся голос. Ну, хорошо хоть, не «лежать» или «служи».
Дважды приглашать меня, впрочем, не требовалось. Впереди по крайней мере светло. Да и смысл упираться?
Действительно, новый зал был освещен большим потолочным окном. Я замерла в этом свете, прищурившись с отвычки и не зная, куда идти дальше.
– Теперь я понял, почему тебя называют глазиней.
За день до этого. Раис:
Купание пришлось отложить. Я позавтракал фруктами и орехово-медовыми лепешками и решил ознакомиться с новостями.
Прислуга шепчется, что я ем фрукты, так как их труднее отравить, чем другую еду. Конечно же, мне никто не доносит – я сам, как только пожелаю, слышу любой шепот за тридцать шагов. Все же в существовании странного монстра и смеска морфа-мага есть свои плюсы.
Пусть шепчутся. Фрукты я просто люблю – в детстве мне доставались только окончательно загнившие паданцы. Да и то не всегда: тетка говорила, что отдать их чавк-чавкам – больше пользы и мяса зимой. Ну а про орехово-медовые лепешки я тогда только слышал. И иногда чувствовал их запах, когда Старший привозил родным детям гостинцы с большой ярмарки в Синегорье. И только когда я из деревенского, никому не нужного байстрюка стал королевским бастардом – я их увидел. Правда, попробовать все равно не довелось: такую ораву мальчишек баловать – казны не напасешься.
Теперь ем, сколько захочу. Жаль, обычно хочу немного. Теперь неинтересно…
Что же касается отравы, то в тайной библиотеке есть энциклопедия ядов в трех томах. Во втором описано, как и чем можно отравить самый свежий и манящий фрукт. Сам я никого травить не собираюсь, но и со мной не пройдет – яд, как и любую опасность, определю, как и шепот, за тридцать шагов. Кое-кому из слуг уже пришлось на себе ощутить результат. Казнить не стал, заставил съесть одну из лепешек. Потом прохвост получил противоядие, в обмен на имя заказчика. И пинка за ворота.
Что же касается заказчика… Неприятная история… Хватит воспоминаний, пора узнать новости.
Докладывал Гонрад, старый камердинер покойного короля. Между той памятной игрой, когда передо мной первый раз встали на колени мои же братья по отцу, и коронацией прошло восемь лет. На пути к трону я видел многие вещи снизу и запоминал.
Например, то, что Гонрад всегда накрывал отца-короля плащом, когда тот раздевался в пьяной пляске и падал на каменные плиты двора в одной нательной рубашке. Гонрад получал за это наутро монетку и частенько подзатыльник или тычок на закуску. Когда король упал, чтобы больше никогда не встать, старый камердинер опять накрыл его плащом, уже не надеясь на плату. И сел рядом, охраняя покой своего мертвого господина вплоть до того часа, когда за ним пришли служители неба. Другие слуги в это время рыскали по королевским покоям в поисках наживы.