– Максим Александрович, и вам доброго утра, – растянув свою самую приветливую улыбку, сказала я.
Рассказывать о том, как спала, посчитала ненужным и перевела тему разговора.
– Максим Александрович, надеюсь, вы не против, если буду к вам обращаться на ты и называть просто Макс. Как-то не привыкла с подчинёнными на вы, да ещё и по имени-отчеству.
Судя по взгляду, думала, он разорвёт меня на части. Весь его бодрый утренний настрой тут же пропал. В его глазах я увидела столько злости, что Чикатило отдыхает, но он мастерски заглушил в себе это чувство и ответил:
– Нет, что вы, хорошая идея. И я не люблю официальное обращение. Раз уж в этом наши взгляды сходятся, вы не против, если тоже к вам буду обращаться на ты и просто Ника?
«Сука! Он смеётся надо мной!»
– Вообще, вы мой подчинённый, и это будет не совсем корректно. Где же субординация?
– Я так понял, вы не хотите соблюдать дистанцию со мной, – улыбнулся он.
«Может быть, уволить его… прямо сейчас?»
– С вами особенно хочу быть на расстоянии, Максим Александрович. Вы не вызываете у меня доверия.
– Зачем же вы приняли меня на работу?
– Пока что ещё не приняла. Я передумала. Первая неделя будет вашим испытательным сроком.
– Вы всегда так легкомысленно принимаете решения?
– А вы бесстрашный. Ещё одно слово и мы распрощаемся, – он лишь слегка улыбнулся. – Не знаю почему, но принимаю ваше предложение, тем более люблю такое обращение ко мне, – наврала ему.
Не знаю, рада была его видеть или нет, но мой зверь утих, как только я села в машину и вдохнула его аромат…
***
Судя по уставшему лицу Ники, моя ночь прошла куда лучше, но она всё равно была великолепна. На мгновение, до того как открыла рот, мне даже стало её жалко. Но это чувство быстро прошло, потому что ровно через минуту хотелось вцепиться ей в горло, прижать к стене и придушить.
Бессонная ночь дала о себе знать, сев в машину, Ника уснула, и у меня была возможность любоваться ею. Расслабленное лицо оставалось таким же величественным. Опущенные реснички, закрытые губки, волосы, спадающие на плечо, спокойное дыхание. Эта застывшая картина навсегда останется вытатуированной в моей памяти.
Я вёл машину аккуратно, плавно, без резких движений, чтобы не потревожить этот редкий экспонат, о котором позавчера ещё даже не знал. Ехал как можно медленнее, давая возможность отдохнуть.