– Вероника, Вероника, подожди! – кричал Влад мне в след.
Я не оглядывалась, давая себе время на обдумывание и прислушиваясь к себе. Он догнал меня на улице.
– Вероника, подожди, дай мне…
– Влад, я всё понимаю, – резко развернувшись, перебила его и, сама не понимая почему, сказала эти слова: – Не надо сейчас ничего мне говорить. Я тебя ни в чём не виню и не осуждаю, Лену тоже… можешь передать ей, – он смотрел на меня в недоумении и, видимо, не понимал, говорю я честно или с сарказмом. – Может, и хорошо, что всё так вышло. Давай обсудим всё завтра, – закончила с улыбкой.
Он не ожидал такой реакции и просто молча остался стоять до тех пор, пока я не уехала.
Странно, но я действительно ничего не чувствовала, не могла выдавить из себя ни одну эмоцию, только снова стыд перед Максом.
«Почему мне есть дело до его мнения? Хотя, может, он ничего и не понял?»
– Знаешь, в кафе был Влад… с моей Леной, – всё-таки зачем-то решила поделиться, – Они сидели в обнимку… спасибо тебе, что предложил сюда заехать… сегодня ты спас уже две жизни: Лизонькину и мою…
Он молча посматривал на меня. Наверное, ожидал другой реакции – истерик, слёз и тому подобного, но, на удивление, внутри у меня была пустота. То ли оттого, что вся суть произошедшего не дошла до глубины сознания, то ли мне и в самом деле было безразлично, или оттого, что я была рада и в глубине души хотела с ним расстаться. Не было ничего, пустота… и она росла во мне, как огромная чёрная дыра, которую нечем заполнить, и только глаза Макса, глубокие и до боли ненавистные, утешали меня.
– Макс, попрошу тебя, пусть это всё останется между нами. Я дорожу своей репутацией.
– Ты могла мне этого и не говорить. Не беспокойся, никто не узнает, по крайней мере, от меня точно.
***
Я не понимал её реакцию, но, по моим ощущениям, она была в шоке и ещё не до конца осмыслила произошедшее. Когда привёз Нику домой, уходя, она обернулась и сказала:
– Ближайшие два дня у тебя выходные. Хочу побыть одна…
Она ушла, а мне стало её жаль, до боли жаль. Мне в первый раз было так больно за чужого человека. Стоял и думал, правильно ли поступил, но теперь уже поздно и ничего не изменить. Что сделал, то сделал. Правильно или нет, время покажет. А сейчас я и сам был пуст. Сел в свою машину и открыл окна. От знойного дня, воздух здесь был тяжёлый и удушающе давил. Сквозь расслабляющее стрекотание сверчков я услышал звуки, напоминающие бой посуды вперемешку с криками, исходившие из дома Ники.