– Старпом?! – отчаянно прокричал Бест куда-то вдаль, находясь на гребне очередной волны, и вдруг почувствовал, что силы начинают покидать его. Он перевернулся на спину, чтобы немного отдохнуть и стал почему-то вспоминать свой экипаж. Он учил их быть профессионалами высшей разряда. Учил быть, прежде всего, моряками и порядочными людьми. Бест часто говорил: «Экипаж – одна семья!», был требовательным ко всем и к себе в первую очередь. В его воображении мелькали лица подводников, и он уже начал мысленно прощаться с ними, упуская все допущенные ими ранее ошибки. Но, что это? Они вдруг стали отворачиваться от него. Почему?… Страх! Вот, что оттолкнуло их от своего кумира. Ему не должно быть ведомо это чувство, но оно все же появилось откуда-то изнутри. Это был тот самый животный страх, возникающий в стрессовой ситуации, когда человек осознает свою неминуемую гибель. Страх проникает в каждую клеточку организма и может парализовать волю и тогда, даже решительный и смелый человек, привыкший рисковать и не раз смотревший смерти в глаза, каковым, несомненно, был капитан Эдвард Бест, от этой реальной грозящей опасности, может стать робким, слабеющим и беспомощным. Капитан спецлодки «Гоуст» обладал огромной силой воли и старался подавить страх, продолжая бороться за свою жизнь.
«Может это судьба? – подумал он, когда настал момент истины. – Ведь каждому предначертаны его первые и последние моменты жизни. Боже! Ну, чем я провинился перед тобой? Ведь я старался для всех… Да, я бываю строг, но по-другому нельзя. Ведь это подводная лодка, а ни какая-нибудь рыбацкая шаланда. И кто я теперь? Тело, которое тянет на дно… Нет, ни за что! Я буду бороться до конца! Я капитан субмарины и этим сказано все!»
Бест сжал всю свою волю в кулак, разделся до трусов – так было легче находиться в воде, приподнялся на гребне волны, чтобы его заметили и, что было сил, снова прокричал:
– Старпом?!
В ответ – тишина. Он рассвирепел, и хотел было послать ко всем чертям своего старпома, а заодно и эту подводную службу, которой посвятил всего себя без остатка и, может быть именно поэтому был до сих пор не женат, как вдруг увидел очертания рубки своей субмарины, надвигающейся из ночного мрака прямо на него. Сигнальщик освещал прожектором горизонт на кормовых курсовых углах, полагая, что они уже промахнулись и капитан должен быть где-то сзади. Но на всякий случай провел лучом и по курсу движения. В этот момент капитан приподнял обе руки и крикнул из последних сил: