–Вот чёрт! – чертыхнулась Катя, понимая, что выглядит по-дурацки. Но на её спасение за соседним столиком сидел ещё один одинокий мужчина, хотя его внешность была далеко не приятной. Возраст его было определить трудно, но навскидку Катя дала ему лет 50-55. Он был настолько толстый, что девушке даже показалось, что он гляди, того лопнет. Но весь ужас был не в его полноте, а в его общем виде. Как было ранее сказано, за столиком он сидел один, хотя, что там за столиком, да за целым столищем, ломящимся от различных яств. С жадностью, уплетая мясо какой-то птицы, он совершенно не замечал присутствующих людей. Без стеснения он ухватился обеими руками в ножку бедной птицы, жадно впиваясь в неё зубами. По рукам и по подбородку ручьями текло сало, от чего он становился блестящим, как новогодняя мишура и противным до тошноты. – Чтоб ты подавился! – зло процедила Катя, но сама присев на краешек стула, как это делают воспитанные леди, тихо спросила: – У вас свободно?
– Угу! – пробубнил обжора, не поднимая глаз. И лишь когда в его руках осталась голая кость, он посмотрел на Катю.
– Чего ты пялишься?! – скрипя зубами, подумала она, но на лице старалась изобразить дружелюбную улыбку.
– Вы такая красивая! – наконец выдал он.
– Не то что ты! – подумала она, а вслух сказала: – Спасибо! – она смущённо опустила глазки.
– Может, что-нибудь закажем? – он окинул взглядом стол.
– Ещё не нажрался скотина! – вновь подумала она. – Я бы выпила вина, но только не здесь, у меня аллергия на сигаретный дым, – она показала взглядом на соседний столик, за которым курил мужчина.
– Я тоже не перенощу дым, просто здесь так вкусно кормят! – не забыл он упомянуть про еду, за что Кате захотелось его ударить чем-нибудь тяжёлым. – Предлагаю поехать ко мне, – предложил он, – жена с детьми как раз на даче!
– С удовольствием!
Затем всё шло по плану, романтический ужин, музыка вино, снотворное. И как только жиряга уснул, Катюша быстренько почистила далеко не бедную квартирку. Затем, раздев его, она разделась сама и на поларойд сделала пару милых снимков, естественно так, чтобы лица её не было видно.
– Счастливо оставаться! – злорадно прошептала она крепко спящему толстяку, положив на грудь красивый снимок.
***
В центре Санкт-Петербурга, не далеко от Невского проспекта, располагался банк, который носил название “IMPRESS BANK”, что в переводе звучало внушающий банк, или банк, производящий впечатление. Хотя так оно в действительности и было. За весь свой срок существования, этот банк не получил ни одного плохого слова. А существовам он без мелого полсотни лет.