Повозка медленно остановилась. Через край перевесился худощавый мужчина средних лет с навощёнными щегольскими усиками. В петлице потёртого смокинга вместо цветка торчал монокль.
– Вы правда поможете?
– Не знаю, – честно призналась Анаис, запрыгивая на подножку. – Что случилось?
– Жена… В бреду, жар… – забормотал мужчина; он смотрел только на собственные руки, точно боялся поверить. – Сын умер, теперь она… Все наши в поле остались, я думал, что тут сумею…
Отбросив полог, Анаис пробралась в повозку. Внутри, у стенки, действительно лежала женщина, бледная, с запавшими щеками. Одеяло её повлажнело; кислый запах болезни щекотал горло. Ни пятен на коже, ни гнойников не было, но горло отекло.
– Давно она так?
– Третий день…
Хлопнуло окно в больнице – высоко, на третьем этаже. Анаис прикусила кончик языка.
«Почему врач их не пустил? Побоялся эпидемии? Не похоже».
– Мне надо сейчас вернуться на работу, – наконец сказала она. – А вы езжайте вниз по этой улице до хибары с проваленной крышей, оттуда налево. Упрётесь в сад, где яблони, там в глубине большой дом, с флюгером-змейкой. Там будет старая женщина, её зовут Мелош. Скажите, что это я вас прислала, она поможет… Скажите, что вы от Анаис. А я приду к вечеру. И не бойтесь, – улыбнулась. – У нас есть лекарства.
– Спасибо, – ответил мужчина так тихо и проникновенно, что сердце у неё ткнулось в рёбра. – Я Франк, Франк Макди.
– Потом познакомимся, – махнула рукой Анаис, спрыгивая с повозки. И остановилась на секунду, прежде чем бежать обратно в больницу: – Только никому не говорите, что я обещала вам лекарства.
Три дня пролетели как один – ни покоя, ни сна. С утра и до вечера – перевязки, промывание ран, обработка ожогов, холодные коридоры и руки, почти бесчувственные от едких средств и ледяной воды. С вечера до утра – бдение в изголовье, отцовские золотые весы для лекарств, тёплое питьё, выстуженные мокрые полотенца. Даже старые лекарства, сделанные по проверенным семейным рецептам, работали лучше тех, что были в госпитале, но не так уж много их осталось.
«Ты ушёл, – думала Анаис, – но то, что ты сотворил, до сих пор спасает жизни».
На четвёртый день госпожа Макди наконец пришла в себя и немного поела. Франк уснул прямо у её постели – не иначе, от облегчения. Бабка Мелош обещала присмотреть за ними обоими.