В притвор вышел протоиерей Автандил.
– Вы, отец Илия, не ждите ноября. Совершите с человеком Таинство Покаяния. Ему потребно зело. Примет крещение – пусть на чистую исповедь приходит. Господь за откровение искреннее отпустит через тебя грехи его. Вижу я – плохо мирянину. Не в себе он. А сам человек он достойный. Работящий и сильный. Но не сдюжил. Духом поник. Помоги ему именем Господа нашего Иисуса, отца его и святаго духа. Аминь.
И отец Автандил перекрестил мужика, а потом медленно и незаметно исчез в глубине церкви. Что необычного произошло – не понял никто. Ни дьяки, ни Илия, а нищие тем более. Но мужик вдруг обмяк. Наклонил голову и плечи его задрожали. Он плакал. Дьяконы тихо ушли. А священник Илия обнял мужика, прижал к груди и сказал шепотом.
– Идем со мной в трапезную. Чай с мёдом попьём и поговорим просто как два мужика. Ты мне беду свою поведаешь, а потом вместе решим, как с ней справиться.
И мужик, сгорбившись, не прекращая вздрагивать плечами, пошел за Илиёй.
– Как зовут тебя, человек? – спросил Илия после того как первую чашку крепкого чая с шиповником выпили и пригладили чай поверх удивительным мёдом из верблюжьей колючки. – И зачем приходил ты к лику Христа?
– ЖОра. ГевОргий Алексеич Цыбарев я, – мужик совсем успокоился. Глядел без выражение в окно, составленное из прозрачных разноцветных стёкол. – ЭкскаватОрщик на руднике.
– А что мучает тебя? Я никому не имею права говорить о твоих бедах или грехах. Не стану этого делать даже под дулом оружия. Но отпустить грех твой Господь через меня не сможет, ибо ты не крещён и не веруешь. Но помочь тебе советом я могу сам. Испрошу его у Всевышнего. Он меня сам научил этому. Я и молюсь ему, и боюсь его, и славлю, и советуюсь с ним, Великим. Он единственный, кто знает истину.
Вдвоём с тобой, да с помощью Божьей, мы обязательно разберёмся в том, отчего сломалась жизнь и как скрепить сломанное и сделать его снова целым и невредимым. Тебе только надо ничего не скрывать и мысленно настроить себя на то, что правильные поступки после покаяния вернут жизнь в прежнее хорошее состояние. И ты сделаешь это сам со рвением и желанием всё исправить. Веришь мне?
Жора подумал минут пять, выпил ещё чашку и ответил.
– А ты знаешь, пОп, ведь натуральнО верю. ПОчему – не разберусь пОка.
Говорил он и постоянно мелко сплёвывал сквозь зубы. Слюны вылетала капля, а звук был одинаковый всегда – «цык!» Священник взял за шкафчиком с бумагами тряпку, которой мыл в своей комнате пол, и постелил Жоре под ноги.