Не знаю, откуда появляется вода. Он льет мне на рану. Деловито ощупывает ту, щуря волчьи глаза, отчего в их уголках глубже проступают морщинки.
– Сейчас мы поедем в больничку. Ты как? Сможешь дойти до стоянки?
Я не считаю, что мне нужна врачебная помощь, о чем уже успела сказать, но… Возразить Князеву почему-то не получается. Я каким-то шестым чувством понимаю, что мне не стоит даже пытаться. Если он что-то для себя решил, спорить бесполезно.
– Я в порядке. Но мне нужно переодеться.
– Жанка! Господи, ты меня до усрачки просто напугала, – доносится как сквозь вату голос Леры. – Где тот мудачина, что тебя сбил?
– Эй! Выбирай выражения! – бурчит какой-то парень в толпе. Видимо, тот самый мудачина. Эх, не завидую я ему. Хотя и себе не завидую тоже. Голова трещит просто нещадно.
– Да я тебе и не такое скажу! Я тебе сейчас глаз на жопу натяну, глядишь, зрение улучшится!
– Твоя подружка? – интересуется Князев, и уголок его плотно сжатых губ чуть съезжает влево. Не знаю, почему, но мне трудно отвести от него взгляд. Он так близко, что я вижу поры на его коже. Частую белесую щетину и взявшийся коркой порез от бритвы.
– Подружка! Меня Лера зовут. А вы кто? – щурится Лерка и переводит взгляд на меня, мол, это тот, с фотографии? Я киваю. Лерка округляет глаза. И уже гораздо менее дерзко косится на Князева снова.
– Иван Савельич, я машину подогнал, – вмешивается в разговор еще один незнакомец. Здесь вообще собралась приличная толпа. Я как раз вкладываю пальцы в протянутую руку Князева, когда к ней присоединяется запыхавшийся Илья.
– Жанн! Ты как? Черт… Крови-то сколько!
Он хватает меня за подбородок и поворачивает голову так, чтобы было видно рану. И столько в его синем взгляде страха за меня! Столько ужаса, что я не знаю, чего мне хочется больше – утешить его или самой утешиться. В его руках. Я колеблюсь. Потом резко, так что темнее в глазах, отстраняюсь.
– Тебе-то какое дело? – замечаю холодно и иду куда-то, не разбирая дороги. Мне так плохо, что на какое-то время я забываю даже, что продолжаю на автомате сжимать руку Князева. Вспоминаю о нем, лишь когда он освобождается из моей хватки, чтобы открыть для меня дверь машины. Оказывается, это он меня вел, а не наоборот.
– Я испорчу вам салон, – замечаю растерянно и ежусь. Того и гляди зареву.