В мыслях у нее был сплошной сумбур и невнятица: «Может быть, это был все же не мой бывший жених, а его соперник Гарик, тот, кому когда-то Игорь свернул набок нос, сломал челюсть, когда тот возник наглецом-призраком, ещё до помолвки, с претензиями? Надо же, какая дичь случается по юности: два школьных приятеля, два ухажера с одинаковым именем, чтобы их как-то различать, жениха пришлось именовать Игорем, а бывшего бойфренда – Гариком. И вдруг сегодняшний инцидент, как будто кто-то следил за мной или читал посланные мне эсэмэски. Действительно, надо быть шпионом или работать в сотовой компании, чтобы подслушивать разговоры радиотелефонов или перехватывать эсэмэски. Так ведь Гарик и учился какое-то время в закрытом заведении, то ли от СВР, то ли от ФСБ… Игорь, правда, после того, когда набил Гарику физиономию, брезгливо прокомментировал, что его неудачливого приятеля школьной юности отчислили из той секретной школы… Вычистили его соперника за какие-то неблаговидные темные делишки… Так и сказал с бешеными от ревности глазами: «Хорошему разведчику просто так, за здорово живешь морду не набьешь. Побеждает в равном бою тот, за кем правда, кто совестлив и честен перед собой и близкими… А твоего бывшего бойфренда за бесчестие, за неизмеримо большую любовь к баблу, чем к поруганному отечеству, из закрытого заведения вычистили – как мусор вышвырнули».
Но ведь Гарик ее преследовал и до помолвки, и после. И она боялась говорить об этом Игорю. А Брагин вообще не видел ни Гарика, ни Игоря, хотя она честно рассказала о них все, как на духу. В новой любви надо быть честной прежде всего перед собой и потом уже рассчитывать на понимание любимого человека. Мысли ее путались и мешали сосредоточиться, остыть: «Ничего не понимаю… Может, тот неизвестный, о котором рассказал проводник, все же Гарик? А вдруг этот неизвестный все же из лихой компании Гарика?.. Кошмар… Веселенькое путешествие… Как началось, так и кончится весело… Ни Игорь, ни Евгений не знают еще о ее беременности… Никто в мире, ни одна душа… Когда-то же придется сказать… Вот сейчас скажу все-все о своей беременности Евгению, и мы покатимся в пропасть… И по сравнению с падением в бездну, тот неизвестный, стучащий нам кулаками по стеклу человек покажется фантомом, чушью собачьей, молью бледной… Все гораздо проще и безысходней, чем ты думаешь… Но и удары кулаков по стеклу – это тоже знак, и совсем не случайный… Когда же мне расспросить Евгения о том неизвестном, бегущим за поездом?.. Может, вообще, тот искал не меня, и угрожал не мне, а Евгению?..»