Я пришла в замешательство. Думала, Уилл вовлечет меня в ссору или охоту за сокровищами, которую они устроили.
Пока я сидела здесь, минуты складывались в час, час – в два.
Как я и предполагала. Лишь бы доказать, что может…
Директор позвонила моему брату, спросила, можно ли мне поработать еще несколько часов, помочь на кухне, а после остаться на ночь, ведь будет слишком поздно идти домой.
Скорее всего, Мартин не стал возражать, потому что я «работала», но я ни на секунду не поверила, будто она выдумала эту ложь сама.
Ведь я даже не заходила на кухню.
Я решила продолжить чтение. Уилл тусовался с друзьями, танцевал медленные танцы с какими-то девчонками, периодически поглядывая в мою сторону и убеждаясь, что я на месте.
Ему нравилось играть на моих нервах. Вот в чем дело.
Контроль.
Не успела я опомниться, как свет постепенно начали тушить. Уилл подошел и толкнул меня к своему спальному мешку в самом центре между Майклом, Каем и Дэймоном.
Я испустила стон. Мне обязательно находиться именно здесь?
– Забирай спальник. – Он снова подтолкнул меня, и я покачнулась. – Я без него не замерзну.
Можно подумать, меня беспокоит твой комфорт. Серьезно.
Парень лег на маты, возле черного мешка с подкладкой в черно-красную клетку, а я осталась стоять, хмурясь. Затем, не разуваясь, забралась в спальный мешок. Крист лежал справа, Торренс – у моих ног, Мори – над моей головой. Майкл снял футболку; его мускулистый торс оказался почти вплотную со мной, словно парень был не в курсе, что мы окружены людьми, независимо от того, что спали рядом.
Мои щеки вспыхнули. Я быстро отвернулась, но кто-то, схватив за ноги, дернул меня обратно. Грозно уставившись на Уилла, я увидела его легкую улыбку, и вдруг свет в спортзале окончательно погас. Ученики устраивались поудобнее, хихиканье пронзало темноту. Кураторы патрулировали зал, следя за тем, чтобы никто не распускал руки.
Да, давайте запрем больше сотни подростков с бушующими гормонами в одном месте. В темноте. Какая глупая идея.
В животе заурчало. Я резко подняла взгляд. Глаза парня, подложившего руку под голову вместо подушки, были закрыты. Уголки его губ приподнялись в улыбке.
Он слышал. Мне принесли пиццу, пока я сидела в одиночестве – возможно, по приказу Грэйсона, – но я послала их куда подальше.
И теперь сожалела об этом. Я не ела больше суток.