И вот мой лондонский работодатель, помимо всего прочего, оказался еще и соучредителем фонда, оказывающего поддержку молодым современным художникам, и мне по должности пришлось участвовать в создании и проведении нескольких выставочных проектов этой организации.
Одним из них был проект, посвященный столетию русской революции, в рамках которого несколько молодых фотохудожников отправились на юг России с твердым намерением отыскать в народной памяти какие-то следы, оставленные этим кровавым периодом российской истории. Результатом экспедиции должна была стать фотовыставка в одном из модных арт-пространств Санкт-Петербурга, которой позже надлежало влиться в общую экспозицию этого глобального арт-проекта.
Я отправился вместе с ними, чтобы снять всё, что в этом путешествии будет происходить, а затем для каждого из авторов сделать небольшой фильм-визитку, отражающий исследовательский путь, который он прошел, и творческий метод, который он выработал. Именно эта экспедиция и зародила во мне то зерно сомнения относительно современного искусства, которое много позже разрослось до размеров этой книги. Точнее, не столько сам наш поход, сколько то, что произошло после него. Однако обо всем по порядку.
Был на нашем маршруте один тихий русский провинциальный городок, стоящий на высоком берегу реки Кубань. А на противоположном берегу расположился такой же тихий провинциальный адыгейский аул. Это место интересно тем, что здесь река является границей между двумя совершенно разными мирами: русским, а стало быть, православным Краснодарским краем и почти полностью исламской республикой Адыгея, коренное население которой по-русски между собой почти не разговаривает.
Мост через реку Кубань
То есть, попадая на правую сторону, вы словно оказываетесь в совершенно другой стране. Единственное, что связывает эти два мира, это советские названия улиц по обеим берегам реки (улица Дзержинского, проезд Чапаева, Советская улица и тому подобные) и старый, советского же времени, мост – очень важная для связи между двумя этими регионами транспортная артерия. Не знаю, как сейчас, но в тот момент, когда мы там оказались, мост был настолько стар и ветх, что проезд автотранспорта по нему был запрещен, а для пешеходов была проложена сколоченная из разнокалиберных досок дорожка шириной буквально в полтора человека.