– Ты в порядке? – спокойно спрашивает он, – Я не заметил тебя.
У него взъерошенные волосы, которые вряд ли когда-либо видели расческу. Боюсь, что он совсем не знаком подобным предметом. Но на таких, как он, это смотрится почему-то естественно. Рукава ветровки сильно подкатаны, настолько, что я разглядел татуировки на правом запястье, три опоясывающих браслета, а с внутренней стороны эмблема. Рассмотреть в точности не удалось, ведь неловко таращиться на незнакомца на улице, пусть даже, он только что сбил тебя с ног.
Ему в ответ я промямлил что-то несуразное, наверное, хотел извиниться за что-то. Не знаю, понял ли он меня, но снова улыбнулся без хитринки, добавив короткое «Хорошо», погладив щенка по носу, и заспешил вниз по улице, запрыгнув в старенького тюнингованного японца чайзера, цвета выжженного золота. Черт, у этого парня, даже машина крутая!
Отряхиваю от пыли потертые джинсы, что висят балахоном на худых ногах. Поправляю старый рюкзак, купленный в восьмом классе, продолжая путь. Ну и парень! Откуда он только взялся!
Из ворот парка слышатся голоса. Внутреннее чутье подсказывает, что нужно двигаться быстрее.
– Эй, парень?! – окликает позади, грубый мужской голос, но я не поворачиваюсь, крепче сжимая руками лямки рюкзака.
– Эй, слышишь?! Тебе говорю! Стой! – зазвучал вновь голос, уже ближе, с характерной отдышкой, что означает одно – за мной бегут.
Поворачиваюсь, не зная, что ответить. Трое парней, значительно старше меня, в момент оказываются рядом.
– Глухой?! Тебе кричал! – с запалом произносит длинноволосый и бородатый. Двое других останавливаются в нескольких метрах от меня. Улавливаю запах спиртного и дешевого табака.
Ладони холодеют, пульс учащается. Что им нужно?
Бородатый бесцеремонно придвигается ближе:
– Ты видел здесь огрызка в синей ветровке?!
– Кого? – не понимаю я.
– Парня, в синей ветровке и огромных коричневых ботинках?! – наседает бородатый.
Замявшись, застываю на месте, крепче вжимаясь в рюкзак.
– Да что ты с ним возишься, он сейчас заплачет, – добавляет ироническим голосом его друг, маленького роста, в широкой толстовке, явно не по размеру.
– Видел или нет?! – рявкает первый.
Если бы сзади была стена, я бы вжался в нее. Ее отсутствие огорчает, и я вновь что-то бурчу, покачиваясь назад, а затем крепко зажмурив глаза.