– Знаю, – неожиданно кивнул Степан и тяжело вздохнул.
– Как? – Димка оказался немного разочарован. – Откуда?
– Это ж я его…
– Чего?
– Ну это самое… Голову он из-за меня потерял, – старик развёл руками.
– Да ты что?
– Так вышло. Вот этой лопатой и снёс, – Степан снова вздохнул и сокрушённо добавил. – Сам не знаю, как… Он странный был, ну и я, значит, перестарался.
– Вот дела, – Димка подошёл к щели в стене, и некоторое время стоял, глядя наружу. Он не двигался, но так шумно дышал, что Степан начал волноваться, что их услышат. – Нет никого, – взволновано произнёс Сивашов, стирая со лба испарину.
– Раз такое дело, пойдём что ли чаю выпьем?
– А баб Тоня как же?
– Тоня-то? Да ничего, если вести себя прилично будешь, может и не заругает.
На пороге Сивашов долго оправлял потрёпанную одежду и всей пятернёй приглаживал волосы. Он знал крутой нрав Антонины Матвеевны и хотел сделать так, чтобы при встрече вызвать меньше раздражения. Степан Ильич молча стоял позади, глядя на его старания. Потом легонько толкнул в спину:
– Чего уж ты так закрасовался. Грязь с ног сбей и разуйся.
Димка стушевался, одёрнул пиджак вниз и чуть подобрал живот.
– Входи уже, сколько ж можно…
Антонина Матвеевна сидела на маленьком диванчике, застеленным стёганым пледом. Её седые кудри были немного взлохмачены – это означало, что женщина сильно нервничала. С молодости с ней осталась привычка разбирать волосы на пряди в непростые минуты. Она делала это, не осознавая, как выглядит со стороны, пребывая в глубокой задумчивости.
Увидев на пороге гостей, Антонина нахмурилась:
– Вы откуда такие?
– Тонечка, тут дела были такие, не поверишь… – Степан Ильич проскользнул в кухню, оставив Сивашова на «растерзание» жене.
– Здравствуй, Дима, – Антонина Матвеевна подошла ближе и сдержано спросила. – Как поживаешь?
– Да это… Хорошо всё вроде, спасибо, что спрашиваете, – Сивашов даже закашлялся.
– Хорошо? Ну, молодец, – взгляд Антонины замер на перештопанных носках соседа. Молча вышла и принесла пару свежих носков и тапочки. От этого Димка неожиданно покраснел, залившись багровым румянцем, как школьник, получивший подарок за успешно завершённую «четверть».
– Переоденься там, – Антонина Матвеевна указала на свою комнатку. – Потом жду к столу.
Чайник весело посвистывал на плите, а Степан выставлял чашки.