Ночные думы утомили Степана. Он спал так крепко, что поутру не услышал, как проснулась жена. Антонина неспешно умылась и готовила завтрак, негромко напевая:
В сумраке южных ночей
Песня тихо и ласково льётся.
Звон перекрещённых шпаг и мечей
В сердце юном моём отдаётся.
Дальше вместо слов старушка начинала мурлыкать под нос, чему-то улыбалась, а затем повторяла этот же куплет. Позавтракав, вымыла посуду и только потом разбудила мужа.
– Заспался. Вставать пора. Сашенька скоро приедет, – она прикоснулась к плечу Степана и немного покачала.
Старик вздохнул, просыпаясь, потёр лицо ладонью:
– Сколько там натикало?
– Десять, без пяти минут.
– Надо же! Ай да я! – Степан бодро откинул одеяло в сторону и сел, спустив с кровати ноги. – Сейчас я шустренько всё сделаю, всё успеем.
Помахав руками для разминки, старик спешно умылся прохладной водой, а потом перекусил овсянкой. Попутно обсудили, что брать с собой, бросать ли урожай и захватить ли ещё хотя бы банки три с огурцами. Тоня переживала, что в урожайный год, как назло, придётся оставить на произвол судьбы столько добра! Саша и Юля не приветствовали «закрутки», считая, что всё можно спокойно купить, а силы лучше потратить на что-нибудь другое. Степану эти споры казались несущественными, к тому же всё привезённое всегда съедалось на «ура», а это о чём-то да говорило. Решив не расстраивать жену, пообещал загрузить в пакеты столько яблок, сколько унесут.
Распахнув входную дверь, Степан Ильич замер на пороге. Осмотрелся и довольно крякнул, вдохнув прохладный воздух:
– Красотища! Снегу навалило!
За ночные часы сад преобразился, всё стало белым, совершенно невесомым и оттого – непривычным. Пушистые сугробы украсили крыши, легки маленькими шапочками на доски заборов и уютно устроились на ветках деревьев. Всё, докуда хватало глаз Степана Ильича, стало белоснежным. Казалось, они перенеслись в другой мир.
Антонина выглянула, осмотрелась и зябко запахнула вязаный жилет:
– Теперь жди слякоти, и дороги снова развезёт. Закрывай дверь, нечего выстуживать дом! Чего встал-то?
– Пойду миску проверю, – Степан едва заметно улыбнулся.
– Сходи, – мягче кивнула она в ответ. – Осторожнее только. Палку возьми.
– Ночью без неё обошёлся, сейчас зачем она?
Степан зашагал по дорожке, оставляя первые следы на снегу. Свежий воздух был насыщен новыми нотками, неуловимыми прежде – это приятно бодрило. Казалось, будь он моложе, сорвался и побежал бы вперёд просто так, без цели. Но то время осталось позади, теперь можно было позволить себе лишь широкий шаг, не всегда стремительный, но всё ещё – уверенный.