и нашем
опыте. Но так уж получилось, что о чувствах и опыте говорили другие, а я только слушала.
Сказать по правде, более угнетающих впечатлений я никогда не получала. Одна девчонка, с виду даже младше меня, рассказала, какой ужасный у нее геморрой, другая все твердила, как у нее болят соски, а потом задрала юбку и показала нам растяжки. Не все, но большинство собравшихся продолжали ходить в свои же школы и признавались, что им стыдно отпрашиваться у учителей в туалет, а отпрашиваться порой приходилось по два-три раза за урок. Все они жаловались на обострение прыщей. Двое бросили учебу, и хотя обе говорили, что намерены вернуться в школу, я сомневалась, что кто-нибудь им поверил. Все растеряли подруг, одну девушку родители выгнали из дома, и теперь она жила у бабушки с дедом. И всего одна, хорошенькая мексиканка по имени Серета, продолжала общаться с отцом ребенка и единственная из всех нас собиралась замуж. Кроме меня, все намеревались растить малышей сами с помощью родителей.
Когда собрание закончилось и мы шагали к машине, я сказала маме, что больше не хочу приезжать сюда. Считалось, что собрание группы пойдет на пользу и мне станет не так одиноко, но оно вызвало у меня прямо противоположные чувства. Чего мне хотелось, так просто пройти все это и вернуться к прежней жизни, и того же самого хотели мои родители. Они приняли решение отослать меня к тете и хотя уверяли, что это ради моего же блага – не ради них, – я сомневалась в их искренности.
* * *
После церкви тетя Линда и Гвен протащили меня через всю рутину – обед, закупки, гаражные распродажи, – прежде чем мы въехали на усыпанную гравием стоянку возле хозяйственного магазина, на которой было столько рождественских елок, выставленных на продажу, что стоянка напоминала миниатюрный лес. Тетя и Гвен старались, чтобы это событие запомнилось мне, и то и дело спрашивали мое мнение, я же просто пожимала плечами и предлагала им выбрать ту елку, которая им больше нравится, поскольку никого, похоже, не интересовало, что я на самом деле думаю, по крайней мере, когда речь шла о решениях, касающихся моей жизни.
После шестого или седьмого предложенного дерева тетя Линда перестала приставать ко мне с вопросами, и елка была выбрана без моего участия. Покупку оплатили, я посмотрела, как двое парней в рабочих комбинезонах привязывают ее к крыше машины, и мы снова сели в салон.