Так о чем мы говорим, когда говорим о загадочной русской душе?
Похоже, о запутанности той системы, внутри которой оказались, и которая заставляет нас вести себя только тем образом, который позволит выжить. А выжить у нас можно отнюдь не так, как в других странах. Выживать надо в соответствии с устройством общества и государства, а оно творит личности и мышление русских людей. Значит, выживать приходится внутри личностей и мышления.
А где же здесь душа? А душа гораздо глубже. Душа в том, принимает ли человек все это, или же чувствует тяжесть, камнем ложащуюся на его душу при каждой подлости, которую он совершил, положив на алтарь своего бога еще один душевный порыв, хоть к справедливости…
Но признаемся честно: русский ведь тоже не все понимает в поведении французов. И русскому кажется проявлением дикой бездушности французская рассудочность. Хоть те же брачные контракты, которые расписывают отношения супругов до последних мелочей.
Для русских до сих пор это нарушение чего-то святого, чего-то, что творится на небесах, и потому на бумагу писано быть не должно…
Не будем осуждать русских раньше времени. Боюсь, эти наши странности не только вина, но и беда. И ту часть нашей «загадочности», которая связана с выживанием внутри системы, стоит просто пропустить, как поведенческий слой. Загадочность русской души надо искать глубже. Там, где и в самом деле есть душа. У кого она есть, конечно…
Мы говорим о загадочной русской душе, мы даже довольно ловко используем это выражение в разговорах, но стоит нам задаться вопросом, о чем речь, как мы подменяем понятие души, чем угодно – от культуры до характера. Мы даже не хотим говорить о душе, как будто на эту тему наложен негласный запрет.
Политика! Мода! Похудение! Вот подлинные предметы наших Интересов. Душа? О чем вы? Вы, случаем, не сектант?
Кстати, меня обвинили в создании секты и учения только на том основании, что я, как психолог, заявил, что предметом психологии должна быть душа. И заявил-то не первым. Первыми заявили в 2004 году на Ярославском методологическом семинаре, посвященном предмету психологии, академик Владимир Петрович Зинченко и президент Балтийской педагогической академии Игорь Павлович Волков.
Конечно, мне льстит, что я к этому времени уже самостоятельно разрабатывал эту тему и почти подготовил книгу, посвященную душе, но надо быть честным: они были первыми в России. И, возможно, это будет единственное, что не устареет и не забудется из всего их научного наследия…