На попечении гувернантки осталась одна Беатрикс. Мисс Маркс охотно взяла на себя роль дуэньи и компаньонки энергичной девятнадцатилетней девушки. Теперь в семействе Хатауэев Кэтрин Маркс считалась едва ли не членом семьи. Что же до Лео, то он не выносил эту женщину. Она пространно излагала свое мнение по любому поводу и осмеливалась делать ему замечания. В тех редких случаях, когда Лео пытался держаться дружелюбно, мисс Маркс сердито огрызалась или с презрением отворачивалась. А стоило Лео высказать какое-нибудь здравое суждение, эта несносная особа тотчас перебивала его, принимаясь нудно перечислять, в чем он ошибается.
Постоянно сталкиваясь с враждебностью гувернантки, Лео невольно стал отвечать ей тем же. Весь минувший год он пытался убедить себя, что презрение Кэтрин Маркс ничего для него не значит. В Лондоне немало женщин куда более красивых, обворожительных и привлекательных.
Если бы только мисс Маркс не занимала все его мысли.
Возможно, виной тому были секреты, которые она так ревностно оберегала. Кэтрин никогда не рассказывала ни о своем детстве, ни о семье, как и о том, что заставило ее пойти в гувернантки. Какое-то время, весьма недолго, она преподавала в школе для девочек. Впрочем, мисс Маркс отказывалась обсуждать свою учительскую карьеру, как и причины, побудившие ее оставить пансион. Среди ее бывших учениц ходили слухи, что мисс Маркс – бедная родственница директрисы пансиона. Поговаривали также, что она падшая женщина, потерявшая положение в обществе и вынужденная пойти в услужение.
Глядя на эту независимую, упорную и настойчивую особу, легко было забыть, что она довольно молода, ей лишь немногим больше двадцати. Когда Лео впервые увидел Кэтрин, она походила на типичную засушенную старую деву: в очках, с угрюмо нахмуренными бровями и сурово сжатым ртом, с негнущейся спиной, прямой как кочерга, и гладко прилизанными волосами, тускло-коричневыми, словно крылья фруктовой мушки. Лео прозвал ее Смертью с косой, несмотря на бурные протесты семьи.
Но за минувший год в Кэтрин произошла поразительная перемена. Ее тощее как спичка тело заметно округлилось, сохранив изящество и стройность, а бледные щеки налились румянцем. Приехав в Лондон полторы недели назад, Лео с изумлением увидел мисс Маркс со светло-золотистыми локонами. Она не один год красила волосы, но после ошибки аптекаря была вынуждена отбросить притворство. И если темные пряди огрубляли ее лицо с тонкими чертами и белой кожей, придавая ему излишне суровый, строгий вид, природные белокурые кудри шли ей необычайно.