Меррипен поморщился. Вид у него был не слишком счастливый.
– Эта усадьба, – начал он, – и участок земли, на котором она стоит, всего примерно четырнадцать акров, не входят в первоначальные владения Рамзи. Их добавили позднее. Выражаясь юридическим языком, эта собственность – копигольд, недвижимое имущество, обладающее особым статусом. В отличие от остальных владений копигольд может быть заложен, куплен или продан по воле обладателя.
– Прекрасно, – отозвался Лео. – А поскольку я и есть владелец, а я не собираюсь ничего закладывать или продавать, вопрос можно считать закрытым, не так ли?
– Нет.
– Нет? – Лео недоуменно нахмурился. – Согласно уложению о заповедном имуществе, за лордом навсегда закреплено право на землю и дом. Майорат неотчуждаем и неделим. Ничто не в силах этого изменить.
– Верно, – подтвердил Меррипен. – Вам принадлежит древний замок, тот, что расположен в северо-западной части владений, на пересечении двух рек.
Лео опустил наполовину заполненную тарелку, непонимающе глядя на зятя.
– Но там же груда булыжников, поросшая кустарником. Боже милостивый, эту развалину построили во времена Эдуарда Исповедника[2].
– Да, – будничным тоном произнес Меррипен. – Это и есть ваш настоящий дом.
– Но мне не нужны чертовы руины! – все больше распаляясь, вскричал Лео. – Я хочу эту усадьбу. Не понимаю, в чем проблема?
– Можно, я ему объясню? – взволнованно вмешалась Беатрикс. – Я прочитала все, что сказано в законе, и знаю подробности лучше других. – Она решительно вскинула голову, на плечах у нее, словно боа, свернулся хорек Доджер. – Понимаешь, Лео, старый замок превратился в руины несколько веков назад. Тогдашний лорд Рамзи приобрел этот участок земли в четырнадцать акров и построил на нем новый дом. С тех пор Рамзи-Хаус переходил от одного виконта к другому как обособленная часть владений. Однако последний лорд Рамзи, твой предшественник, нашел способ оставить все отчуждаемое имущество, включая и копигольд, своей вдове и дочери. Это называется вознаграждением за превращение копигольда во фригольд. Так что Рамзи-Хаус вместе с четырнадцатью акрами земли принадлежит графине Рамзи и ее дочери Ванессе Дарвин пожизненно.
Лео недоверчиво покачал головой:
– Почему же мы раньше ничего об этом не знали?
– Похоже, прежде вдова не интересовалась домом, ведь он сильно обветшал и превратился в настоящую развалину, – угрюмо ответила Амелия. – Но теперь, когда мы полностью его восстановили и так красиво отделали, она уведомила нашего поверенного, что собирается вступить в права владения и въехать сюда.