– Да знаю я. Но он такой… такой…
– Все ясно, будем тебя лечить. Для начала ты подойдешь к нему и намекнешь, что он тебе нравится.
– С ума сошла? А если он поймет? – вытаращилась я на нее.
– Нам это и нужно! Чтобы он тебя отверг. Тогда и чувства угаснут.
– Не буду я к нему подходить. Вспомнит еще как мы его по голове огрели. Вдруг отцу или Ангелине расскажет. Проблемами несёт.
– Это не проблемами, – зашептала она мне на ухо, – это вон от той дамочки справа, мне кажется она с духами переборщила. Черт, папочка рукой машет. Я сейчас быстро к нему сбегаю и обратно. Жди меня здесь.
Оставшись в одиночестве, я обняла себя руками за талию и взглянула на висевшие на стене часы. Двадцать ноль – ноль. Еще как минимум час до того момента, когда я со спокойной совестью смогу уехать домой, сославшись на плохое самочувствие.
Вечер, который я ждала с таким нетерпением, прямо на глазах превращался в нервотрепку. Дэш не узнал, и это должно было меня радовать, но почему-то злило. Отца с мачехой нигде не видно, но претензий, что это я куда-то запропастилась будет не избежать. Корсет сдавил все на свете, а из-за туфлей, я завтра не смогу ходить.
Внезапно затылка коснулось теплое дыхание.
– Кажется, у тебя вошло в привычку от меня сбегать? – притягательная сила голоса Дэша лишила меня возможности двигаться, – как поживает Кренделек? Ах, да, он же труп. Забыл.
От моих щек отхлынула кровь, мышцы резко ослабели, а сердце подпрыгнуло в горло.
Узнал!
Крепко зажмурившись, я медленно повернулась и зачастила.
– Пожалуйста, извините. Мы… я… не хотела. Все вышло случайно. Не рассказывайте отцу, он меня убьет.
– Не расскажу, если ты признаешься, кто ударил меня по голове. С кем ты была? – его требовательный голос заставил меня открыть глаза. Такому сложно было сопротивляться. Он, похоже, умеет добиваться всего чего захочет, не считаясь с чувствами и желаниями окружающих.
– Ни с кем. Я была одна. Вы просто… потеряли сознание?
– Я не истеричная девица, чтобы терять сознание. И тебе лучше сказать мне правду, – может заплакать? Я где-то читала, что мужчины терпеть не могут женских слез, и сразу теряются, или начинают заикаться.
Вот только на практике это утверждение проверить так и не успела. К нам подошла Мария Владимировна, – прекрасная женщина, которой я искренне восхищалась, – привлекла меня к себе и чмокнула в щеку.