– Давай, давай, – одобрила Фиса. – Пробуй мою стряпню.
– А вы?
– Налью и себе.
– Вкусно. – Варвара осторожно прихлебнула ароматную юшку.
Фиса довольно расплылась:
– Потому что с зажарочкой. Я и лучок, и моркву, и свеколку с сельдереем хорошенечко в масле потомила. К ним томату добавила. От того и вкус.
Некоторое время в молчании ели.
Потом Варвара не выдержала, спросила:
– Что же вы хозяина не зовёте.
– Какого хозяина? – не поняла бабка.
– Панкратыча, кажется.
– Тю! – рассмеялась Фиса. – Он уже свою порцию получил. Я в сенях оставила, возле валенок. С ним и кулёма похлебает. Ей много не надо. Чуток.
– А почему не зовете их к столу?
– По правилам так. Да и не пойдут они. Не приучены.
– А кулёма… кто она?
– Как сказать… – раздумчиво промолвила бабка. – Вроде помощницы при мне. По дому помогает, поручения выполняет.
– Почему она так странно выглядит? Голова замотана тряпками, платок наоборот повязан. Будто прячется от кого-то.
– Скажешь тоже – прячется. – укоризненно взглянула Фиса. – Голову-то я из холстины делала, поэтому и ткань. А платок она сама перевернула. Я уж столько раз поправляла, ан нет – по-своему норовит оставить.
– Сами делали? – Варвара чуть не поперхнулась борщом.
– Ну да. Зольная она.
– Зольная?..
– Что повторяешь за мной, повторялка. – рассердилась бабка. – Оберег это. Я внутри золу заговоренную зашила. Крупку да травки специальные. По тому и название – зольная.
– Вы меня за дуру держите? – Варвара даже привстала над столом. – Она же ходит! Разговаривает!
– Ходить-то ходит, – согласилась Фиса. – А вот касаемо разговору не очень, не словами – больше мыслями шпарит. Я над ней покумекала малость, ну и расшевелила. В наших местах без такого оберега пропадёшь.
– Расшевелила… – тупо повторила Варвара.
– Ну. Она теперь навроде тебя. Живая.
То ли от диких бабкиных признаний, то ли от огнедышащего борща Варваре сделалось жарко. Бросило в пот. Зашумело в голове.
– Мне бы выйти. – пробормотала она. – Подышать.
– Нельзя! – всполошилась Фиса. – Пеструха враз прихватит. Или сама, или приспешников подошлёт. Ты глотни-ка кваску, он нутро продерёт, глядишь и полегчает. Панкратыч! Тащи бутыль.
В подполе шумнуло. Брякнула крышка, дробно протопали шажочки. На стол перед Варварой кто-то невидимый водрузил огромную запечатанную пробкой бутыль. Сквозь толстое чуть запотевшее стекло просвечивала золотистая жидкость.