Владимир вздрогнул, слегка напугавшись и замер. Животное смотрело на него большими глазами, помахало хоботом, а затем развернулось и не спеша двинулось куда-то по своим делам. Это отвлекло от мига беззаботности, он поднялся и продолжил свой путь.
Чем дальше Владимир уходил от лагеря, тем чаще ему встречались звери. На второй ночёвке он проснулся от того, что кто-то активно лизал его лицо. Существо походило на безглазую собаку размером с лошадь, при этом оно было покрыто бронзовой чешуёй, как у змей. Махина имела маленький носик и издавала необычные звуки, похожие на мышиный писк. Враждебности в животном не ощущалось, да и облизывание сразу напомнило Владимиру обычных собак, которые начинали вести себя похожим образом, когда чего-то хотели. «Может, оно учуяло плоды кустарника?» – думал он, гладя приятную на ощупь чешую на морде животного. Он осторожно потянулся, вынул несколько плодов из рюкзака, который прихватил с собой, и отдал их ласковому существу.
Животное слизнуло их разом и затем сразу выплюнуло, начав активно попискивать, то ли веселясь, то ли ругаясь, а потом резко ускакало, пропав среди деревьев.
– И как это понимать? – крикнул он ему вслед.
Местная фауна продолжала, не боясь выходить к нему на встречу, будто желая познакомиться. Такое дружелюбие конечно обнадеживало, но хотелось уже найти людей. Может он выбрал не верную сторону, может наоборот там где меньше животных там и живут люди? Сомнения начинали набирать вес. Особенно в ключе того что по его наблюдениям в этом мире было примерно на треть часов в сутках больше. Что он заметил не сразу. С Аннет они договорились максимум на пять дней в одну сторону. Сейчас пять оговоренных дней превращались в семь привычных и Аннет, рано или поздно это заметит.
***
Лес пугал Аннет, и это чувство постепенно усиливалось. Почти весь день она просидела в лагере, и если бы не костёр, от зловещей, буквально кладбищенской тишины она бы сошла с ума. Это напоминало сюжеты в кино, когда в таких вот тихих лесах пропадают люди, которых затем обнаруживают мёртвыми. А мертвых здесь было много! Беглые воспоминания, картинки, где Володя бодро ходит и чем-то занимается среди трупов – ужасали. Но этот ужас сейчас был скован и хранился глубоко внутри, необходимостью следить за людьми и ждать помощи.