– Непременно, – хлопнув по плечу, вернулся в зал
Потом в Феодосию пришла зима.
На деревьях облетели листья, температура воздуха опустилась до плюс пяти. С неба нередко сеял мелкий дождь, горы исчезли в тумане. Изменилось и море. Ультрамарин поблек, катило пенистые, свинцового оттенка валы на сушу. Город тоже изрядно опустел. Межсезонье.
Работа у Максима ладилась, нареканий от руководства не было. Беспокоил Цивенко. Он все чаще приходил на работу с «выхлопом», а когда Найденов пытался выяснить причины, от разговора уклонялся.
Одним таким днем, ближе к обеду, оба возвращались на «Ниве» с Отузской долины, расположенной под Судаком, где проверяли состояние охраны подземного винохранилища.
По дороге решили перекусить и остановились у кафе на обочине. Хлопнув дверцами, зашли внутрь. Небольшой зал был практически пуст, в углу за столиком обедали два дальнобойщика. Заказали на кассе по салату, беляши и чай с лимоном. Устроились у окна, откуда открывался вид на горы.
Все съев, перешли к чаю, и Максим снова вернулся к тому же вопросу. Евгений помолчав, прихлебнул из чашки, а потом сказал, – черт с тобой. Слушай.
Я по своей природе мент. Хотел им стать с детства. Отслужив срочную на границе, поступил в национальную академию МВД Украины в Киеве. Оттуда распределился на родину, в Феодосию.
Дослужился в ОБЭП* до старшего опера, получил капитана, а потом у нас сменился начальник горотдела. Прежний перевелся в Сочи, его место занял новый. Сначала было все нормально, затем, освоившись стал крышевать коммерсов.
– И каким образом? – вскинул брови Максим.
– Да очень просто. Выявляем, к примеру, у кого серьезное нарушение тянущее на статью, вызывает к себе и требует «спустить на тормозах». Делаем. Коммерс несет ему на лапу. Или наоборот. Посылает с проверками туда, где не желают иметь его крыши и артачатся. Результат в итоге тот же самый.
Я как-то накопал серьезный материал на одну строительную компанию. Разворовывала получаемые госсредства, фальсифицировала документы и представляла липовую отчетность. Начальник взял его на изучение и тишина. Зашел выяснить, что к чему, у того круглые глаза. «Ты мне ничего не давал. Свободен».
Высказал ему в глаза все, что думал и обратился в горпрокуратуру, – материал сразу же нашелся. Те направили в СК, возбудили дело. Через полгода преступную группу осудили, а на меня накатило гестапо.