Здесь нет мягких стен, здесь битый кафель. Здесь нет весёлых в мании шутов. Здесь убегающие от тюрьмы; убегающие от обязательной службы в армии; слабеющие умом пенсионеры; бездомные; подростки с порезами на бледных бёдрах; здесь потерянные и недоверчивые к себе и всем; неугодные и одержимые в поисках примитивного упрощения больших Смыслов хаоса существований. Здесь потерявшиеся и рассыпавшие в прах нити осмысленного. Здесь поглупевшие, упростившиеся, оскотиневшие даже, выполняющие самый минимум функций живых существ без прерогативы управлять ими, вознестись над ними.
Мало тут интересных прописанных персонажей на самом деле – сплошная прозаика, сплошная обычная в своём – жизнь.
Но восприятие меняется, если понять, что одиозные вселенные – под увеличительным – уникальны.
Изысканность реальности била мокрой пощёчиной пятидесятилетней мадам. Воображаемо. Нарёк эту женщину: «Душа», хоть она представилась именем «Татьяна». Она тут сестра-хозяйка, она тут раздавала сигареты, чай, направляла к завхозу за кое-каким бельём-барахлом, распределяла среди пациентов наряды, давала указания санитарам, отпускала мясные реплики, с подъёмом рассуждала о многом-простом и наспех провела мне короткий экскурс, обозначая в общих чертах обязанности.
К Душе подошёл небритый пациент в спортивном костюме и хапужно приобнял её:
– Дорогая, чифирни пачулю…
– Ой ле, пачулю тебе… Не треснет у тебя то? – сально отвечала ему Душа.
Скрутил этого наглеца как-то необдуманно, сладострастно. Выкручивая кисть, надавливая в плечо, чтобы поклонился вниз и скулил. Душа удивлённо, но понимающе:
– Граблю ему не сломай.
Небритый пациент ретировался, а Душа продолжила, немного переосмыслив свой тон:
– Ты спиной к ним не вставай, кто его знает, кому там, что в тыкву. Ткнут тебя расчёской в почку и потом будут опять сотрудника нового искать, – хохотнула Душа, – а вообще не распускай без надобности люлей, блаженные они. Ну, кроме урок.
Мне сунули корявый карандашно-графитовый список, отправили к завхозу.
Подвалы хозяйственных складов – с повышенной солёной духотой катакомбы в известке. Как в прибрежных тесных городках.