Да и хватит, наверно, жуть зверством нагонять, лучше про то, кто со мной учился – разный народ, в основном небогатый, я среди них в зажиточных ходил – у меня костюм был. Костюм мне братишка старший справил и, если кому нужно на смотр какой или соревнование, или в выходной в город, отправлялся он при полном параде в моей амуниции. Жили мы небогато, но дружно, беда-то у всех одна, и учились при всем при том неплохо, между прочим.
Я уже говорил, маманя когда меня привезла в интернат, не сразу понял, что есть совсем слепые, я-то ведь видел еще, думал, придуриваются, а как понял, стал помогать, а потом уже мне стали помогать, к 5-му классу-то я ослеп окончательно. До этого утром проснешься, в глазах пелена, проморгаешься, черный шарик появляется, бегать начинает, значит, что-то еще вижу. Для поддержки зрения прописали мне пилокарпин в глаза закапывать. И что? Дело-то молодое – то закапаешь, то забудешь, да и пользы от него, сказать по правде, никакой. Несколько раз в больнице лежал, пиявками лечили, налепят на голову на обе стороны от уха до виска, зрение вроде получше становилось, кровь дурную они что ли вытягивали. Хотя, на самом деле, это казалось мне, что лучше видеть начинал, это я внушал себе, что улучшение наступает, к этому времени я ослеп совсем. В интернате и дома, когда приезжал на каникулы, я пути-дороги знал и ходил наугад, а думал, что вижу. Внушение какое-то самому себе было: машина проедет, и мне кажется, что я различаю какого она цвета. А когда после каникул офтальмолог в интернате стал показывать пальцы, спрашивать, сколько пальцев я вижу, выяснилось, что ни одного, что ослеп я окончательно. Паники, чувства ужаса, отчаяния не было, зрение-то я постепенно терял. А еще мы с ребятами понимали, что нужно учиться. Идти на предприятие, гвозди гнуть – это пусть дебилые гнут, мы будем учиться, и учились мы, как я уже говорил, неплохо, а кто-то совсем неплохо. Даже поступали и оканчивали университет. Нет, полная слепота для меня трагедией не стала, ведь рядом со мной были Вовка Иванов и мои товарищи, такие же слепые, как и я. А еще получалось, что слепому порой даже легче жить, чем зрячему – к слепому отношение иное, послаблений, поблажек больше. И хоть лет нам было не так уж много, у всех у нас уже был свой, накопленный опыт и мы учили друг друга. Учили, что не нужно стесняться или бояться слепоты – да, мы такие, не такие, как вы зрячие, да, мы не видим ваш мир, так помогите нам хоть в чем-то, мы же много не просим. Учили друг друга, как быстро подниматься и спускаться по лестнице, перепрыгивая через ступеньку, и я до сих пор так по лестнице бегаю-прыгаю. Учили, как найти упавшую вещь – услышал, куда упала, там и ищи, а если вещь из металла, так при помощи магнита, у всех у нас при себе всегда был кусочек магнита. И, конечно, помогали друг другу, а как иначе, без этого слепому никак. Дружный класс у нас был, помогали во всем, в учебе, на уроках труда.