– Вы же не верите в Бога, если я не ошибаюсь?
– Нет.
– Но вы только что предложили мне купить вашу душу?
– Это была фигура речи.
– Замечательно. То есть вы не будете против того, чтобы продать мне свою душу?
– Я вас не совсем понимаю.
– Да и понимать нечего, я предлагаю продать мне вашу душу, что тут может быть непонятного? Вы человек неверующий, так что для вас это не имеет значения. Я же, напротив, человек глубоко духовный, и для меня это важно. – Сильвестр достал салфетку из стоящего на столе стаканчика и непонятно откуда взявшимся в руке огрызком карандаша написал на ней пару строчек. – Вот, контракт на покупку вашей души за один миллион рублей. Это не финансирование, конечно, но на то, чтобы помочь паре пациентов, хватит. Заключим эту сделку, а затем поговорим о финансировании.
– Вы шутите?
– Не в этот раз. Всё серьёзно. Подпишите – и в течение часа на счёт вашего благотворительного фонда поступит перевод.
Волконский пробежал взглядом по бумажке. «Я, Волконский Константин Романович, продаю свою бессмертную душу Иноку Сильвестру за один миллион (1000000 руб. 00 коп.) рублей.»
– Что вас смущает? – Инок по-прежнему протягивал Волконскому карандашик.
– Не знаю. Не имею ни малейшего понятия что именно, но подписывать не стану.
– Миллион рублей?
– Перебьюсь.
– Вы же понимаете, что ничего не теряете в случае отсутствия Бога и души? А приобретаете миллион рублей. Просто так.
– Если она есть, она стоит существенно больше. Если нет, тогда это тоже неравноценный обмен. Терпеть не могу, когда меня пытаются обмануть, и не имею привычки делать это сам.
Инок аккуратно взял салфетку за краешек и поднёс к зипповской зажигалке, зажатой в руке, в которой пару секунд назад был карандаш. Откуда она взялась, Волконский опять не заметил: рук со стола Инок не убирал. Чиркнул кремень, и дьявольская сделка исчезла в пламени, осыпавшись пеплом на пластиковую тарелку.
– Драматично.
– Издержки профессии, – развёл руками монах. Зажигалки в них уже не было.
– Значит, мы не договоримся…
– «Просите, и дано будет вам». Как я уже сказал, я знаком с вашей работой и буду только рад помочь. Но прежде, чем я выделю деньги и обеспечу необходимую поддержку, я должен увидеть своими глазами, что именно вы умеете.
Волконский ожидал такого поворота событий.
– Вы можете поприсутствовать на одном из собраний, или же я могу попросить кого-то из своих подопечных разрешить вам присутствовать на их персональных сессиях.