– Присаживайтесь, присаживайтесь, уважаемый, нет смысла в вашей истерике, что случилось? – повторил Мэр уже в какой раз свой вопрос, а это он очень редко себе позволял, и, если человек не понимал с первого раза, он так же редко оставался рядом с этим властным управленцем города. Помощник остановился на середине кабинета и злобно глянул на мэра, управляющий такого натиска не оценил и, грозно глянув на Сэма, молча ткнул тростью в кресло, сам же спокойно усаживаясь на диван. Помощник вдруг понял, что перешёл границу дозволенного, и, чтобы сейчас ни происходило, мэр ему этого может не простить. От этого его напор спал, и он медленно и почти плывя по залу, дошёл до кресла и опустился, откинувшись на спинку. Его механический глаз светился не алым, он пылал ярко красным светом, пульсируя. В дверь постучались, и после разрешения в кабинет вошла гувернантка управы, с подносом. Полотенце и воду она отдала практически лежавшей в углу Маре, та с благодарностью приняла дары и вновь ушла в себя.
– Господа, я позволила себе налить вам немного бурбона, не больше нужного, лишь охладить истерику, позвольте? – на столик между мужчинами встало два гранёных рокса с чистым бурбоном.
– Да, да, – отозвался мэр. – Спасибо вам, Анна, вы, как всегда, уместно проявили инициативу, а теперь будьте добры, оставьте нас наедине, и да, прошу вас, позаботьтесь о Маре, – подняв одну массивную бровь, он указал глазами в сторону скулящей в углу девушки.
– Конечно, сэр, как вам будет угодно, – и гувернантка, подняв секретаря, вывела её из кабинета.
– Ну-с, господин помощник, пришли в себя? – размеренно и басовито начал мэр. – Спокойно можете пояснить сложившуюся ситуацию?
На мэра уставились красные глаза, один искусственный, а другой покраснел от слёз и ярости. Помощник поправил упавшие на лицо растрёпанные волосы, облизнул сухие тонкие губы и хотел начать говорить, но горло сдавило, и он лишь произнёс:
– Гхгх-х-х.
– Ну, ну, голубчик, не торопитесь, выпейте вот, станет легче. Он выпил, потом ещё и, осушив рокс до дна, сказал:
– Циллиону убили.
– Что? – искренне удивился мэр. – Как убили? Кто?
– Александр, ну, во всяком случае, это он так представился, Николай Исаевич, что мне делать? – почти заплакал помощник, ярость отпустила его, и на сердце тяжёлым камнем упало бессилие.