.
В доме Бариновых пахло особенно. Лавандой, ванилью, свежестью. Это был аромат успеха. Здесь он мгновенно забывал о собственном неказистом быте, соседях-алкашах и вечно уставшей маме.
Он даже не понимал, к кому он привязан больше – к Соне или к ее родителям. Он обожал их интегрально. В комплекте.
В десятом классе Роман окончательно определился с дальнейшей учебой – только Первый мед, лечебный факультет, ординатура по кардиохирургии. Николай Васильевич обеспечит место в 4-м Главке, в ЦКБ. А там и диссертация, потом докторская. «Профессор Ненашев» – звучит неплохо! Будущее рисовалось карьерно-взлетным и материально-обеспеченным.
Он легко поступил, вдохновенно и с интересом учился; специализация по хирургии, ординатура в Кремлевке. Соня к тому времени закончила Плехановский. О свадьбе еще не говорили, но она как-то всеми подразумевалась.
Все рухнуло в одночасье. В 91-м Николая Васильевича сняли с должности. Стресс. Инфаркт. Инсульт. Инвалидность.
В прекрасном уютном доме будто вывернули лампочки. На все легла печать неустроенности и неуверенности в завтрашнем дне. Все Бариновы стали как-будто ниже ростом. И хотя оставались многочисленные связи, огромная квартира, госдача, машина с веселым Лешей, было ясно, что это крах. Отсутствовало главное – власть. Как говорится, сик трансит глория мунди.
«Siс transit Gloria mundi»[2], – повторял про себя Роман, оставшись без поддержки теперь уже бывшего замминистра. Но, в общем-то, он не сильно горевал. Его вполне устраивало то, что имелось. Особенно на фоне стремительного обнищания народонаселения в те лихие годы. К тому же рядом была любимая девушка, без которой он себя даже не мыслил.
А вот для Сони случившееся стало катастрофой.
К тому времени она расцвела. Из угловатой белобрысой пухлой девчонки превратилась в пышную блондинку без комплексов, с точеным носиком и высокой грудью, знающую себе цену, уверенную, что сможет добиться, чего захочет, и никто ей в этом не помешает! Никто и ничто!
И как же не хватало ей именно теперь прежней статусности отца! Ребенком она не думала, не замечала, насколько легко и просто решались все проблемы – одним звонком, а иногда – одним взглядом облеченного полномочиями папочки. И именно теперь, когда эти номенклатурные возможности могли сработать для неё сверхзвуковым социальным лифтом, они испарились! Папа стал абсолютно беспомощным. Бес-по-лез-ным.