Игнатьев вышел из машины и побрёл в сторону заброшенного оазиса. Официанта пришлось ждать не долго. Видимо писатель оказался желанным гостем. Василий заказал кружку холодного кваса. Напиток густо пенился и оказался резким и освежающим. Игнатьев чуть приободрился.
– О, здорово! – на соседнее кресло грузно опустился полный мужчина в майке и брюках.
– Ппростите, мы не зннакомы, – чуть отстранился Василий.
– Во блин даёт! – обиделся толстяк.
– Ты ведь Вася? Игнатьев?
– Сс кем имею? – писатель не торопился панибратствовать с неизвестным.
– В одном классе учились. Я Митюня, помнишь?
– А! Говорков. Ттеперь вспомнил. Ккак живёшь? – произнёс Василий. Фраза была дежурной и пустой, вежливость и ничего больше.
– О, нормально живу. Вишь – кафешку открыл.
– Да, у тебя жизнь ккипит, – съязвил Игнатьев, обозревая пустые столики, засиженные вездесущими голубями.
– Ещё не час пик. Скоро трудяги набегут. Всё идёт путём, – хлопнул себя по колену Говорков.