Прежде чем я сообразил, во что ввязываюсь, я сказал, что с удовольствием поеду с нею во Франкфурт и покажу там место рождения Гёте и сам Дом Гёте. Согласится ли она на такую поездку?
В ее больших карих глазах заплясали искорки надежды на грядущие приключения и на дружеское общение. Именно на это я и рассчитывал. Было ли таким мое решение сдерживать себя? Было ли это моим первым опытом в искусстве жизни без секса? И все же мне даже не пришло в голову извиниться за такое предложение: Бетси была слишком хорошенькой и отнеслась к нему с искренним юмором (что мне особенно понравилось).
Мимо нас прошла крупная немецкая девушка, и Бетси, глядя на свои руки, сказала:
– Я никогда раньше не знала, что такое «пятнистый». Я видела рекламу «пятнистого мыла», но «пятнистые» руки! Они не очень-то и красивые, не так ли?
Бесси была хорошенькой, но не очень: ниже среднего роста, округлая, лицо ее было, бесспорно, пикантным. Тёмные глаза, изящные руки и маленькие холмики белых грудей – наполовину скрытые, наполовину открытые в кружевном платье.
– Во сколько ваш поезд? – спросил я. – Отвезти вас на вокзал?
– Встретимся на вокзале, – последовал ответ. – Но вы должны, вы обязаны быть ко мне очень добры, очень-очень!
Означало ли это последнее предостережение, что она не уступит мне? Меня лихорадило, но я решил быть не только смелым, но и дружелюбным.
На следующее утро мы встретились на вокзале и отлично поговорили. Во Франкфурте я сразу повез ее в лучший отель, смело подошел к стойке регистрации и заказал два хороших номера, сообщающихся между собой, и расписался в регистрационной книге мистер и миссис Харрис.
Нам предоставили комнаты на втором этаже. Явно английская внешность сделала нас лучшими клиентами. Мне повезло: в двери спальни поменьше имелись замок с ключом и засов.
Я сразу же помог Бетси снять верхнюю одежду, обнял ее и поцеловал в губы. Они оказались теплыми, что показалось мне наилучшим предзнаменованием.
– Ты постучишь, когда будешь готова? Или придешь ко мне?
Она улыбнулась, успокоенная моим уходом, и весело кивнула:
– Я позвоню!
Весь день я рассказывал девице о многочисленных любовных похождениях Гёте и о Гретхен-Фредерике[27]. После ужина мы отправились на прогулку, а затем вернулись в отель и поднялись в свои спальни. Я зашел к себе, закрыл дверь. Сердце мое сильно билось, во рту пересохло, как в лихорадке.