Когда Солунай закрывала за собой дверь, она слышала, как он бормотал себе под нос:
– Акселераты, раньше хотя бы к годкам двенадцати ядовитыми становились, а тут вон, от горшка два вершка и туда же!
7 глава. Куриный переполох
После сытного обеда на скале очень не хотелось снова собираться и идти вниз, но Егор был неумолим.
– Здесь не только мы весь Заповедник видим, но и нас он тоже видит, – поучал он, затаптывая остатки огня и тщательно упаковывая оставшиеся дрова и пряча под снег. – Дым костра далеко видать. Не нужно судьбу искушать. Вы сказали, что не за чудовищами сегодня. Я вам поверил. Теперь давайте так и действовать. Сейчас заберемся поглубже, поглядим, нет ли следов косуль. И пора будет палатку ставить.
– А зачем поглубже, если… ну… – Никита смешался, не решаясь еще раз снова напомнить про обещание не лезть за Красные ворота.
– А затем, что раз границу пересекать вроде как нельзя, то и ловить нас будут на границе, – пояснил Егор. – Не трусь, это я для красного словца сказал. Никто никого ловить не будет.
– Слушай, – долго молчавший Пашка наконец встрепенулся. – А если не убивать чудовищ, а просто увидеть? Это можно? Ну типа той птички с лицом.
– Ты как это представляешь? – Егор даже остановился, и Никита, шедший за ним вплотную, наехал на его лыжи. Пока Никита бормотал извинения и суматошно пытался сойти в сторону с тропы, Егор продолжал, словно и не заметил этого:
– Ты думаешь, чудовища тоже решат, что вот сегодня нет, просто поглядят на нас? Окстись, Паша, это не птички и зверики. Это чудовища. Монстры. Они убийственно опасны.
– Да как скажешь, – сдулся Пашка и виновато глянул на Никиту. Похоже, он воображал, что у них будет фото-сафари или вроде того. Но Никита только сделал вид, что тоже опечален. На деле он вовсе не считал нужным встречаться с чем-то, что Егор считал чудовищами. Ему определенно хватало того, что они уже поохотились, ходили в лесу и ни разу еще он не потерялся, не утоп и не свалился со скалы. Такой отдых начинал ему нравится.
А вот Пашка определенно был недоволен и постоянно поглядывал на Никиту так, словно был виноват в чем-то. В конце концов, Никите это надоело, и он окончательно перестал оглядываться. Уставился в спину идущего впереди Егора и шел, только и надеясь, что не успеет устать сильнее, чем в их первый переход. О чем думал сам Егор, неизвестно, да только те следы первым заметил именно шедший последним Пашка.