Том в смятении смотрел на кашу в своей тарелке. Когда он наконец поднял взгляд, то первым, что бросилось ему в глаза, было растение с понурыми листьями. Еще вчера пальма дышала свежестью, а сегодня выглядела заболевшей.
– Томас, дорогой, как тебе спалось на новом месте? – внезапно раздался нежный голос мисс Редфелс.
У мальчика чуть сердце не выскочило из груди, но, собрав остатки самообладания, он посмотрел на хозяйку приюта.
Сегодня она была еще прекраснее, чем прежде. Щеки приобрели здоровый румянец, черные глаза блестели.
– Прекрасно, мисс Редфелс, – как можно спокойнее ответил Том. – У меня тоже есть к вам вопрос. Могу я его задать?
– Конечно, – засияла мисс, польщенная вежливостью мальчика. – Спрашивай, не стесняйся.
– Где Уильям? – Томас отважился заглянуть госпоже прямо в глаза.
– Ах, ты еще не слышал? – ответила она как ни в чем не бывало. – Его забрали родители.
– Простите, мисс, но когда? Я совсем не успел с ним попрощаться.
– Увы, прощание было невозможно, ведь его родители достигли нашего приюта глубокой ночью, когда вы все, мои дорогие крошки, крепко спали, как и надлежит послушным детям.
На последних словах мисс Редфелс сделала едва заметный акцент. Том сообразил, что сегодня ему более не положено ни о чем спрашивать.
– Наш Уилли… – сладко вздохнула мисс через некоторое время. – Как же нам всем будет его не хватать, – с этими словами она поправила белоснежные перчатки и продолжила пить чай.
Первая совместная прогулка Тома с другими воспитанниками состоялась лишь на второй день его пребывания. В тот день, когда он впервые очнулся в приюте, погода стояла скверная, поэтому детей не выпустили за порог. Предстоящую вылазку Томас воспринял с большим энтузиазмом. В дневном освещении он надеялся разглядеть окружение. Однако воодушевление мальчика испарилось, стоило ему оказаться на улице.
Внутренний двор приюта со всех сторон был окружен высокими мрачными стенами. Ни ворот, ни арок. Никаких выходов, кроме единственных дверей, через которые зашли дети.
Томас с тревогой огляделся по сторонам. Он вдруг почувствовал себя узником. Стоя здесь, в красивом закрытом дворе приюта, ему никак не удавалось отделаться от ощущения, что все обитатели отрезаны от внешнего мира. Его тяготил спонтанный отъезд Уилли, а версия мисс Редфелс совсем не вызывала доверия. Тому показалось, что темные стены сужаются, стремясь заслонить собой небо. Пусть условия в приюте были далеки от арестантских, эта изоляция пугала Тома.